Ваш надежный источник

Как и ожидалось, премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган ответил на жесткое заявление российского коллеги Владимира Путина о том, что армяно-турецкий и карабахский процессы не следует связывать друг с другом. Обратите внимание, ответил не в его присутствии (такая возможность у него была), а после возвращения домой в интервью газете Sabah.

Этого уже достаточно, чтобы утверждать, что ответ Эрдогана преследует больше пропагандистские цели, чем дипломатические или политические. В противном случае он мог бы выразить свою точку зрения прямо в присутствии Владимира Путина в ходе совместной пресс-конференции в Москве.

Кстати, обратим внимание на еще одно примечательное в этом плане обстоятельство. Эрдоган дал интервью газете Sabah, а это единственное турецкое издание, которое распространяется в Интернете только на турецком языке. То есть, агитационные материалы, публикуемые в данной газете, направлены исключительно на формирование настроений внутренней аудитории и на удовлетворение требований этой аудитории. Но это не умаляет внешнеполитического значения заявления Эрдогана, поэтому ниже мы рассмотрим вопрос именно в этом контексте.

Итак, отвечая на вопрос, согласен ли Эрдоган с мнением Путина о том, что эти два процесса не связаны, и не является ли это проявлением разногласий во мнениях Турции и России по этому вопросу, турецкий премьер заметил, что “сколько бы мы не пытались решить эти вопросы по отдельности, все равно, за завесой просвечивает их связь”.

“Граница между Арменией и Турцией была закрыта из-за конфликта между Азербайджаном и Арменией. Закономерно возникшая проблема должна быть также закономерно решена. И отношения между Арменией и Турцией будут тогда спокойно нормализованы. Добрая воля Армении должна быть проявлена в том, что она должна покинуть семь оккупированных территорий. Только после того, как Армения покинет эти 7 районов, возможны положительные развития.

Нам совершенно ясно, какой шаг должен быть сделан. Мы уже пошли на определенный риск. Авиационные перевозки, рейс Ереван-Стамбул организовали мы. Мы открыли воздушную границу, но другое дело – открыть сухопутную границу. В Турции сейчас проживает большое число армян, не имеющих турецкого гражданства. Инициатором в этом процессе должна быть Россия. Я открыто говорил с Путиным и Медведевым на эту тему. В Минской группе ОБСЕ самое большое влияние на Армению имеет Россия, затем США, и в конце – Франция. Если Россия будет сотрудничать с нами в данном вопросе, то мы скорее добьемся результата. А если Россия проявит в этом вопросе слабость, достичь результата будет очень сложно”, - сказал Реджеп Тайип Эрдоган.

Как видим, премьер-министр Турции так и не дал ответа на конкретный вопрос корреспондента газеты о том, не свидетельствует ли заявление Путина о разногласиях между Россией и Турцией.

Это закономерно, поскольку Эрдоган не мог сказать вслух, что у Анкары и Москвы нет принципиальных разногласий. А заявление Владимира Путина было сформулировано настолько четко, что комментировать его двояко и поместить в рамки турецкого подхода просто невозможно.

Мысль российского премьера о том, что связывание армяно-турецкого и карабахского процессов является нецелесообразным с тактической и стратегической точек зрения, подсказывает, что Россия не имеет никаких причин отказываться от своих стратегических интересов во имя сотрудничества Анкара-Москва (которое, безусловно, носит тактический характер). Каковы стратегические интересы России, сказано не раз, и в ближайшее время мы вновь их рассмотрим. А сейчас зафиксируем, что Россия, несмотря на наличие различных групп интересов внутри страны, не склонна за счет сиюминутных краткосрочных интересов обслуживать далеко идущие планы Турции. Это о том, чего не было сказано. А теперь рассмотрим сделанное заявление.

“Сколько бы мы не пытались решить эти вопросы по отдельности, все равно, за завесой просвечивает их связь”, - утверждает Эрдоган, а затем добавляет, что только в результате односторонних уступок Армении возможен прогресс.
Во-первых, мы вновь должны заметить, что в условиях всеобщей глобализации мира уже очень трудно найти два каких-либо события, проблемы или процесса, между которыми будет невозможно найти связь хотя бы “за завесой”.

Например, разрушительное землетрясение на Гаити заставило правительства многих стран пересмотреть бюджетные расходы для оказания гуманитарной помощи одной из беднейших стран мира. Более того, Гаити попала в ряд беднейших стран мира из-за постоянного воспроизведения авторитарного режима, гражданских войн и изоляции от внешнего мира. А теперь вопрос. Какая-либо из стран, которая ранее поднимала вопрос о нарушении прав человека на Гаити, связывает предоставление помощи с решением этого вопроса? Конечно, нет.

Приведем пример, который имеет более предметную связь с обсуждаемой проблемой. Разжигание замороженного конфликта в Грузии показало, что на перераспределения в регионе следует реагировать новыми инструментами и новыми процессами, и в этом контексте Армения выступила с инициативой наладить отношения с Турцией.

Приведем пример из внутриполитической жизни той же Турции. В обмен на обещания конструктивных подходов в армянском и курдском вопросах, правящий исламистский режим Анкары получил поддержку внешних сил (в основном, в форме безразличия) для сохранения своего влияния в стране, предотвращения очередного назревающего переворота и заключения в тюрьму своих светских противников. Как видим, в различных проблемах связь, причем причинно-следственная, очевидна. Однако, всем понятно, что связывание решения каждых двух проблем друг с другом затруднит решение каждого из них (что и четко сформулировал Владимир Путин).

Например, если рассмотреть не карабахский вопрос, а южноосетинский конфликт (разжигание которого и стало причиной разворачивания нынешнего процесса), то станет очевидным, что формула “пока в одном процессе не будет прогресса, другой не будет решен” только отодвинет решение обеих проблем.

Между тем очевидно, что любой шаг, направленный на обеспечение безопасности в регионе и установление длительного мира, на ликвидацию разделительных линий и открытие закрытых границ будет иметь положительное влияние на решение всех остальных проблем по эффекту домино.

Этот факт понимают и констатируют все заинтересованные страны, все деятели и организации, вовлеченные в процессы урегулирования карабахского конфликта и нормализации армяно-турецких отношений, все мировое сообщество. Даже Турция. Единственным исключением является Азербайджан. И именно для обслуживания ее “капризов” Эрдоган возвращается из очередной неудачной зарубежной поездки и повторяет сделанные ранее заявления.

Теперь рассмотрим, чем аргументирует свою позицию турецкий премьер: “Граница между Арменией и Турцией была закрыта из-за конфликта между Азербайджаном и Арменией. Закономерно возникшая проблема должна быть также закономерно решена. И отношения между Арменией Турцией будут тогда спокойно нормализованы. Добрая воля Армении должна быть проявлена в том, что она должна покинуть семь оккупированных территорий. Только после того, как Армения покинет эти 7 районов, возможны положительные развития. Нам совершенно ясно, какой шаг должен быть сделан».

Дать на это прямой ответ по существу можно было бы в том случае, если бы такое заявление сделал, скажем, премьер-министр Норвегии. Блестящим примером ответа на подобные нападения Турции является заявление министерства иностранных дел Израиля. На фоне возникшего на этой неделе дипломатического скандала между Анкарой и Тель-Авивом Турция призвала Израиль “освободить оккупированные территории”.

Ответ МИД Израиля был более чем красноречивым: “Турция - последняя страна, которая может учить нас морали. Когда речь идет о защите прав человека и отношении к этническим меньшинствам, то послужной список Турции не совсем чист”. Скобки этого заявления открыл комментатор Международного радио Франции Алекс Гордин. “Более прозрачного намека на резню армян невозможно представить”, - сказал он.

Следуя совету МИД Израиля, нам остается напомнить господину Эрдогану и другим членам его администрации, что в случае выдвижения предусловий, Турции вряд ли удастся воплотить в жизнь принцип “ноль проблем с соседями”. Напомним, что Турция имеет множество проблем со всеми своими соседями без исключения: Грецией, Грузией, Болгарией, Арменией, Ираном, Ираком, Сирией. А проблема Кипра прямо свидетельствует о том, что интерпретация закрытия армяно-турецкой границы является просто фарисейством, поскольку этот инструмент давления Турция пыталась использовать во всех случаях независимо от логики событий.

Напомним, что после агрессии 1974 года и захвата 40% территории независимого Кипра, Турция, а не Кипр и Греция, закрыла свои воздушные и морские порты (то есть, границы) для Кипра. Фактически, стратегия направлять решение конфликта в нужное ей русло путем закрытия границы не нова для Турции. Кстати, Турция еще год назад с 1 января должна была выполнить данное ЕС обещание и снять блокаду с Кипра, однако, до сих пор она этого не сделала.
Подведем итог. Турецкое обоснование закрытия границ с Арменией и предпосылок их открытия не внушают доверия. В противном случае, у нее был бы хоть один единомышленник (кроме Азербайджана).

Примечательны также другие наблюдения Эрдогана о “рисках”, на которые уже пошла Турция. “Авиационные перевозки, рейс Ереван-Стамбул организовали мы. Мы открыли воздушную границу, но другое дело – открыть сухопутную границу. В Турции сейчас проживает большое число армян, не имеющих турецкого гражданства”. Об этих фактах Эрдоган говорит вслух неслучайно. Он хочет заверить, что при желании, имеет определенные рычаги давления на Армению, но не делает этого, поскольку настроен “конструктивно”.

Дело в том, что сказанное выше на деле для Армении не имеет столь большого жизненного значения. Ни прекращение авиаперевозок и грузоперевозок, ни возвращение из Турции в Армению 5000 трудовых мигрантов не могут иметь серьезного влияния на политическое и экономическое состояние Армении.

Более того, если нормализация отношений будет протекать в этом русле, то потери Турции будут значительно больше. Работающие в Турции армяне больше не будут создавать тот продукт, которым пользуются, в первую очередь, граждане Турции, прекращение авиасвязи лишит доходов также и Турцию, и в Турцию больше не отправятся те 50 000 армянских туристов, которые, по заверениям турецких чиновников, вносят значительный вклад в развитие туриндустрии страны. Но проблема этим не ограничивается. В случае проявления “неконструктивного подхода” со стороны Турции, Анкара должна подумать о зеркальном эффекте подобного рода решений и не забывать, что, например, в Германии количество трудовых мигрантов из Турции составляет 7 миллионов.

Что касается последнего эпизода заявления Эрдогана (“Инициатором в этом процессе должна быть Россия. Я открыто говорил с Путиным и Медведевым на эту тему. В Минской группе ОБСЕ самое большое влияние на Армению имеет Россия, затем США, и в конце – Франция. Если Россия будет сотрудничать с нами в данном вопросе, то мы скорее добьемся результата. А если Россия проявит в этом вопросе слабость, достичь результата будет очень сложно”), то мы думаем, что Эрдоган попытался тем самым возложить ответственность за возможные негативные последствия на посредников, в первую очередь, на Россию. Но поскольку эту угрозу г-н Эрдоган озвучил не в Москве, а по возвращении на родину, можно сделать вывод, что он лично прекрасно сознает, что эти угрозы не могут оказать никакого существенного влияния.