Ваш надежный источник

Сразу после состоявшейся накануне в Астрахани встречи президентов Армении, России и Азербайджана Дмитрий Медведев выступил с заявлением, отметив: “Я считаю эти встречи очень полезными. Во-первых, потому что в любом случае переговоры – это всегда лучше, нежели активная фаза конфликта. Во-вторых, это не только переговоры, но это и движение вперед”.

Это заявление президента России на первый взгляд свидетельствует об определенном прогрессе в Астрахани. И в самом деле, существует соглашение об обмене военнопленными и возврате тел погибших. Но можно ли только это считать прогрессом? Может, но смотря, что мы берем в качестве точки отсчета.

Если стартовой точкой считается созданная в последнее время азербайджанской стороной ситуация, когда Азербайджан периодически нарушает режим прекращения огня, совершает диверсионные действия, превращает затерявшихся людей и плененных военнослужащих в инструмент общенационального шоу, более того, до смерти пытает плененного армянского пастуха, то соглашение о сдаче пленных и тел, безусловно, прогресс.

Более того, это очень важный прогресс, потому что это соглашение и его дальнейшее применение (в тексте заявления говорится, что стороны договорились руководствоваться этими положениями также в будущем) предполагает, что жизнь простых граждан и рядовых военнослужащих на всей линии соприкосновения отныне будет меньше подвергаться опасности, чем это было до астраханского соглашения. Хотя с другой стороны можно только удивиться, почему надо было выступать с отдельным заявлением, более того, вести переговоры для достижения договоренности по этому вопросу, когда все закрепленные договоренности вытекают из прямых обязательств государств, взятых ими в рамках международного гуманитарного права. В любом случае хотя бы в этом вопросе удалось обеспечить положительный прогресс, что можно только приветствовать.

Что касается влияния заявления на общий фон конфликта, то здесь также есть определенный прогресс. В конце концов, не секрет, что рост напряженности в последние несколько месяцев был обусловлен именно этим – гуманитарным фактором. Анализ хода развития событий позволяет сказать, что эта напряженность стала результатом практики «ответного шага», когда в ответ на пленение собственных граждан противоположная сторона стремилась дать адекватный ответ. Будем надеяться, что достигнутая в Астрахани договоренность сломит этот закрытый цикл и разрядит напряженность.

Если говорить о более широком контексте урегулирования конфликта, то можно отметить, что какого-либо существенного прогресса в Астрахани не было. Дмитрий Медведев, с особой подчеркнутостью отметив, что тему урегулирования не обходили ни на одной встрече и, отметив, что есть надежда на то, что принципы урегулирования могут быть согласованы в ближайшем месяце, заметил в то же время: “Хотел бы специально подчеркнуть, что вопросов еще достаточно, но есть и стремление сторон достигнуть согласия по еще не урегулированным разногласиям текстуального порядка. Россия будет продолжать свои усилия. Я считаю, что результат может быть достигнут. Это внушает определенный, умеренный оптимизм. Основная часть работы, конечно, еще впереди”.

Анализ этого заявления не внушает никакого оптимизма. Дело в том, что термин “разногласия текстуального порядка” – это эвфемизм, и было бы заблуждением считать, что армянская и азербайджанская сторона не приходят к соглашению исключительно по этой причине. На самом деле разногласия очень глубоко содержательные, а текстуальными они становятся только за столом переговоров. Следовательно, преодолеть их за один месяц не получится, и участники трехсторонней встречи сами прекрасно это понимают.

Подводя итоги, можно отметить, что в Астрахани, как и на прежних трехсторонних встречах, какого-либо прогресса в переговорном процессе не было достигнуто. Во время этих встреч основные усилия направляются на то, чтобы конфликт сохранялся управляемым и контролируемым, а “тему общего урегулирования” просто не обходят.