Ваш надежный источник

В конце февраля армянство всего мира отмечает скорбную дату – 25-ю годовщину геноцида армян в Сумгаите. В 1989 году в Ереване вышел сборник «Сумгаитская трагедия в свидетельствах очевидцев», в котором были собраны записанные по горячим следам рассказы вырвавшихся из ада сумгаитских армян. В числе множества прочих мероприятий, посвященных трагической дате, готовится к печати второе, дополненное издание этого уникального сборника.

Panorama.am продолжает публиковать эти свидетельства, которые невозможно читать без содрогания, боли и потрясения…

МУДРЕЦОВА ЗИНАИДА КОНСТАНТИНОВНА
Родилась в 1939 году
Проживала по адресу: Сумгаит, ул.Ленина, 4, кв.39
Работала бухгалтером на Сумгаитском производственном комбинате

Я начну рассказ с 27 февраля. В тот день моя дочь с мужем поехали в Баку, возвратились они в 9 часов вечера, сели на троллейбус, чтобы доехать до дома, троллейбус остановила толпа азербайджанцев и потребовала выйти всем армянам – будем убивать. Я не могу сказать и не могу понять, каким чудом они спаслись и остались живы в тот момент, но когда дочка зашла в дом, она заявила: "Мама, нас убивали!". Это было в субботу 27 числа.
В воскресенье вечером я уже была более внимательна. Демонстрация, митинг начались в 11 часов дня. К микрофону подошли сразу, видимо, работники партийных и советских органов, ведь это происходило возле горкома и горисполкома. Я не могла понять, что именно требовала толпа, но в воскресенье наша соседка заявила, что требуют выселить из Сумгаита всех армян. Я спросила у нее, что же ответило руководство, она сказала, что пообещали.

В течение целого месяца я не могу прийти в себя, и я в таком трансе, словно окаменела, и я ничего не могу сказать, даже какие-то факты могу забыть, потому что это немыслимое дело. Ну вот, значит, в воскресенье демонстрация закончилась в 5 часов. Причем мне показалось, что она очень организованна. Одна часть митинговала, другая была в движении, это были молодые, но во главе их стояли трое или четверо совершенно взрослых людей, которые махали им, руководили ими, куда пойти, где закончить шествие, видимо, для количества, что ли, чтобы жители нашего района видели, какая огромная это толпа. В 5 часов, когда закончились митинги, во главе демонстрации стали руководители города. Возраст этих людей я не могу определить, потому что многие были обросшие, может, специально, чтобы их не узнавали, но я видела, что люди в солидном возрасте, были и мальчишки, те, что несли транспаранты, были дети, может, учащиеся ПТУ, а все остальные были взрослые. Толпа была огромная, затрудняюсь точно назвать количество, но они собирались настолько организованно, что я обратила внимание: в II часов - тишина, и вдруг вся площадь забита этими людьми. Никто их не задерживал.
И еще я заметила: когда демонстрация пошла во главе с Муслим-заде, милиция расступилась, ушла как-то в сторону, и единственное, что я интуитивно почувствовала, это то, что будут убивать, хотя в тот день я еще не знала, что и в субботу были убийства, но почему-то решила, что будут убивать, и сказала мужу: "Пойди и сними указатель квартир на первом этаже", потому что там наша фамилия - Саркисов, квартира 39. Он ответил: "Что за глупости, такого и быть не может, не надо паниковать". Это было уже в воскресенье. Вечером позвонила свекровь, так как моя дочка с мужем и с маленьким ребенком были у нее, позвонила и сказала: "Не волнуйтесь, у нас отключили телефон, я звоню сейчас с первого этажа, так что знайте".

Свекровь моя живет в 4 квартале, не могу сказать номер дома. Она только сказала, что к ним тоже ломились, но русская женщина с первого этажа сказала, что армяне здесь не живут, уходите, и они ушли. Вы знаете, вот эти ее слова наводят на мысль, что если б работники милиции, участковые хотя бы были где-нибудь в квартале, ведь русская женщина только словами отогнала эту группу преступников, которые убили уже на первом этаже и разграбили квартиру, и только слова, что здесь не живет армянская семья, повернула их назад, я считаю, что помогло бы, наверное, вмешательство милиции, ведь ни одного милиционера, по существу, я не видела во время этих событий.

Это было в понедельник, я пошла на работу, еще не догадываясь о масштабах трагедии. На производственном комбинате тоже пока ничего конкретного никто не знал, все были дома, но все видели ограбленные квартиры, сожженные за ночь машины. Сама я по дороге видела разбитый дворец СК, что напротив горкома партии, разбиты были все киоски газетные, где работали армяне, будка, где продавали газированную воду, там тоже работала армянская женщина. Ее будку разбили и квартиру тоже, я проходила мимо этой квартиры. Из разбитых окон были выброшены матрасы и телевизор, это тоже в центре города...

На работе сказали, что пришло указание отпускать с работы армян. Но в воскресенье вечером уже были войска. Это были курсанты. Они надели пуленепробиваемые жилеты, каски, у них были щиты и дубинки. Они получили свой сухой паек и пошли, видимо, патрулировать по городу. По-моему, с 1 марта был введен комендантский час. Это единственное, что спасло жителей Сумгаита от истребления. Потому что, если б не были введены войска, пожалуй, ни одного жителя города не осталось бы в живых. Имею в виду армянское население, конечно.

Несмотря на комендантский час, они не смогли их утихомирить, боязнь заставила вывести все армянские семьи из микрорайонов на площадь, во дворец СК. Там они охраняли их, там были танки, бронетранспортеры, солдаты в несколько рядов оцепили этот дворец, потом сказали, что охраняли и больницы, детские сады, школы, но это было позже. В клубе СК было огромное количество жителей Сумгаита и детей, и конечно - антисанитария... Я видела и раненых армян, и порезанных, женщин избитых, с синяками под глазами, окровавленного парня в окровавленной сорочке, он, видимо, чудом спасся, убежал.

До сих пор я не могу понять, почему сумгаитцы стали невинными жертвами? Я, например, совсем недавно узнала, что Нагорный Карабах находится на расстоянии 400 километров от Сумгаита. О проблемах Нагорного Карабаха мы не слышали и не знали. Средства массовой информации освещали их очень скудно, но мы не увидели в этом ничего из ряда вон выходящего. По существу сумгаитцы – невинные жертвы. Нас убивали спящими. Вы не представляете, что это такое – сидеть и ждать, когда к тебе придут, сидеть у двери и держать топор. Мы знали, что это ничего не даст, они ведь не ходили по одному, по два человека, они шли огромной толпой, все равно бы расправились.

Но вот что меня поразило. Мы дружно жили с соседями, всегда "здравствуйте", "до свидания", одна из соседок всегда приходила к нам звонить по телефону, но когда она увидела демонстрацию во главе с руководителями города, знаете, она злорадствовала и говорила: "Так и надо, так и надо". Почему? Потому что армяне занимают якобы самые лучшие квартиры, самые лучшие должности. Меня это поразило. Сама она занимает прекрасную квартиру, ни в каких правах не ущемлена, наоборот даже. Она работает поваром. И муж ее на заводе работает. Нормальная семья. Дачу имеет. Кто и что мог ей сделать плохого? Между прочим, я думаю, что квартиры армяне занимают в основном на первых и последних этажах, лучшие квартиры не занимают. Я раньше не задумывалась, где азербайджанские семьи, где армянские, я не националист, я не понимаю, что это такое, но когда я шла по улице и видела разграбленные армянские квартиры, они были на первых этажах. Конечно, следы грабежа были тщательно скрыты, потому что когда я возвращалась через час с работы, то увидела, что на центральных улицах все было подметено и баллоны эти, матрацы были убраны. Следы старались скрыть.

У нас в субботу отключили свет, видимо, когда начались убийства, на 3 или 4 часа. Потом отключили телефоны, вот что удивительно, кому же было звонить и сообщать, что нас убивают или к нам рвутся в квартиры? В нашем подъезде, под нами живет азербайджанская семья, правда, очень приличная семья, у них тоже было отключено. Видимо, так было нужно. Отключено было именно в АТС.

Я разговаривала и с автоматчиками, провожавшими мою дочь домой, они зашли домой, я спросила у них, чего же нам ждать, что будет, они сказали, что виноваты ваши власти, мы даже арестовали преступников, а они их отпустили. Это мне лично эти два солдата сказали, я тоже была поражена, что милиция отпускала, а потом их стали увозить в Баку, в Баиловскую тюрьму. Конечно, все это неожиданно, все это трагедия... Беседовала с майором. Для них тоже, видимо, это было неожиданно. Один солдат, стоявший рядом с офицером, перебил его и сказал: "Здорово нас долбали", военных то есть, это он чисто по-солдатски сказал, он сильно хромал и был поцарапан весь. Говорили, что среди военных есть жертвы, и много. Сами военные мне этого не говорили, видимо, боялись, старались не говорить о том, что видели, видимо, это было очень жестоко и страшно, даже они, мужчины, не выдерживали этого... Многие военные хромали, подбитые были, у иных ободраны щеки, но все были на ногах, не было смысла везти в госпиталь. Было страшно смотреть, как солдаты сметану давали армянским детям.

Мы отправились в клуб СК, вся семья там ночевала, на стульях, на креслах, на полу, кто как, потому что там было огромное количество людей. Там было очень много людей, потерявших своих родственников, близких. Но спрашивать было тяжело и невозможно, чтобы не травмировать, они в себя прийти еще не успели. Одна женщина прибежала, у нее убили мужа. Были, конечно, разговоры, но это было настолько чудовищно, что верить этому не хотелось. Я слушала и думала, может, это преувеличение какое, может, они еще спаслись. Но, думаю, так это и было.

Я считаю, что это было подготовлено. Это была какая-то система, система грабить дома, поджигать, убивать, ломать, отключать телефоны, свет, в один вечер это не могло возникнуть. Можно бросить камень в окно, если ты кого-то ненавидишь, не убивать же, не грабить, не издеваться над девушками. В прессе говорится, что 12 изнасилованных, это же уму непостижимо, если это и так. Если даже верить этим цифрам, то 12 изнасилованных, 26 убитых армян - это уже страшные цифры. Там кругом страх был, каждый говорил о том, что соседей убили. А одна женщина вообще говорила дикую вещь: ее соседка дала 300 рублей, и они не тронули ни ее, ни ее внуков. Мне показали ее. Дала 300 рублей, сказала - вот все, что у меня есть, только не убивайте моих внуков.

Грабили все. Я не знаю, что делали вначале: убивали или грабили, что для них было более важным, грабеж или убийство? Трудно судить. Когда я разговаривала с Манвелянами, жена при мне задала вопрос мужу: "Что же, Павлик, осталось в квартире?". Он ответил: "Все растащили, даже ковры посрывали со стен". Это муж говорил жене, видимо, до этого у них времени-то не было это обсудить. Действительно, они были окаменевшие люди, их можно было понять, я даже не смогла задать им ни одного вопроса, это страшно. Что они посчитали нужным рассказать, то и рассказали. По-моему, достаточно одного такого свидетельства, чтобы заклеймить позором этих людей на все века.
И еще меня удивило: когда я шла по улице, разграбленные квартиры были, ясно, армянские. Такая точность. Если это происходит ночью, идет возбужденная толпа, не на каждой двери есть таблички с фамилией жильцов, не в каждом подъезде есть указатель квартир, то как они попадали прямиком в армянские квартиры? Когда мы были в СК, это я говорю о чужих слов, генерал-лейтенант Краев заявил, что списки квартир армян у них каким-то образом имелись. Это мне говорил свекор моей дочери. Он беседовал с генералом Краевым, и тот сказал, что по этому вопросу ведется расследование.

6 апреля 1988г., Ереван
Источник: KarabakhRecords

Публикуется с сокращениями. Полностью см. здесь  

Предыдущую часть см. здесь