Ваш надежный источник

Как известно, на состоявшихся 18 февраля выборах президента РА, по официальным данным ЦИК, был переизбран председатель Республиканской партии Армении Серж Саргсян, который заручился поддержкой 58,64% избирателей. Лидер партии «Наследие» Раффи Ованнисян занял второе место с 36,74% голосов. Однако он не признал поражения и проводит митинги в областях республики и в Ереване, инициировав поствыборное движение, которое получило название «Hello Revolution» (игра слов с армянским приветствием «здравствуй» – «барев» – БаРеволюция). Более того, 4 марта вместе с еще одним участником выборов – Андриасом Гукасяном (набравшим 0,57%) – он подал иск в Конституционный суд РА, которым обжаловались итоги голосования и который был отклонен 14 марта. А с 10 марта Р. Ованнисян проводит голодовку на ереванской Площади Свободы.

Политолог Армен Минасян и аналитик, редактор сайта Prm.am Грач Галстян беседуют вокруг поствыборных развитий в Армении.

Армен Минасян: Вернемся к сегодняшней ситуации. Еще не завершив один политический процесс, мы вступили в другой, требующий новой логики взаимоотношений, новых механизмов, а также новой повестки. Речь идет о выборах в Совет старейшин Еревана, к которым проявили интерес силы, которые были инертны на президентских выборах. Какие возможные расстановки могут быть?

Грачья Галстян: Хочу сказать, что Раффи Ованнисян больше не реализует политику, он поставил себя вне политики. Сейчас, после того, как мы констатировали это, поговорим о новых процессах.

Армен Минасян: В контексте нового процесса о возможностях: есть ли у Раффи Ованнисян возможность отступления?

Грачья Галстян: Раффи Ованнисян не оставил места для отступления. Отступление будет, но это будет уже совершенно иная ситуация, а он – совершенно другим человеком.

Армен Минасян: Некоторые шутят, что после бесполезной голодовки он станет «политическим трупом».

Грачья Галстян: Я не хочу использовать эти слова. Ну да, будет другой человек – с другим влиянием, другим восприятием.

В выборах Совета старейшин будут участвовать все те силы, которые не участвовали в президентских выборах по очень простой причине, так как рассчитали, что могут больше потерять, чем приобрести. Выборы в Совет старейшин – новая возможность. Неучастие в двух выборах будет иметь тяжелые последствия для всех этих сил, они очень быстро дезорганизуются. Это, во-первых. Так или иначе, они принуждены к участию.

Во-вторых, муниципальные выборы рассматриваются в совершенно ином контексте, чем общереспубликанские. Это связано и с поведением, и мотивацией людей, и с позиционированием самих игроков. Действуют совершенно другие модели, и естественно, каждый хочет реализовать собственные интересы. Ситуация такая, что никто не нуждается в «старшем брате». А с другой стороны, в этой ситуации Раффи Ованнисян претендует, и об этом заявили его близкие, только на статус «старшего брата». В действительности другие силы – партия «Процветающая Армения», АРФ «Дашнакцутюн», «Армянский национальный конгресс» – имеют больше возможностей, чем партия «Наследие». В этой ситуации Раффи Ованнисян становится не союзником, а непосредственным соперником. Ситуация была другой до начала марта, и иной после 10 марта. Все меняется.

Армен Минасян: При этом все имеют дело с одним и тем же электоратом?

Грачья Галстян: Да, люди одни и те же. Я говорил, что в Армении слово электорат нужно использовать с большими оговорками, поскольку это довольно непостоянное понятие, одни и те же люди, те же группы могут сегодня быть сторонниками одной партии, а завтра – другой. Нет сформированной, институционализированной системы.
Это Ереван со своим миллионным и более населением, управлять в столице очень привлекательно во всех сферах, в том числе и политической плоскости. Если даже не претендуешь на победу (в действительности на управление могут претендовать две силы), то хотя бы должен стремиться к значительному присутствию, которое позволит влиять на баланс сил.

Создается новая ситуация, и, ставя сам себя вне политики, Раффи Ованнисян и его команда, фактически, выбывают из этого процесса. В предыдущем интервью я предположил, что спад активности движения Раффи Ованнисяна будет связан с кризисом ожиданий и совпадет с выборами. Однако фактически, все может произойти намного раньше, и именно в результате его собственных действий.

Армен Минасян: Если сформулировать сегодняшнюю расстановку сил, на ваш взгляд, где Раффи Ованнисян должен искать союзников/соперников, во власти или в оппозиции?

Грачья Галстян: На этот вопрос я бы хотел ответить более пространно. Значит, с трибуны объявляется и вводится в информационное обращение, что необходима консолидация, создание некоей надпартийной системы. Предполагается, что все политические силы должны отложить в сторону собственные идеи, программы, организационные ресурсы и консолидироваться. Очень интересная идея. Кажется, очень невинная и хорошая идея, но в действительности, это – мина. Прежде всего, консолидироваться во имя чего? Никто не сможет и не даже пытается уговорить, что в Армении сегодня сложилась такая ситуация, для преодоления которой нужно всех консолидировать. Что, идет война или у нас режим Пол Пота (кровавый диктатор, фанат-марксист Пол Пот, ставший символом воплощенных в жизнь антиутопий вследствие своей политики в Камбодже повернуть время вспять, уничтожив цивилизацию в попытке воплотить свое видение бесклассового аграрного общества, построенного по принципам коммунизма, политики, за короткое время превратившей цветущую страну в кладбище. – Примеч. ред.)? Кстати, против таких режимов, как режим Пол Пота, не помогает никакая консолидация. Режим можно устранить только внешней интервенцией или партизанской борьбой, хотя сегодня есть серьезные сомнения и в эффективности партизанской войны.

Разве в Армении есть ситуация, требующая консолидации? Нет. Я могу даже сослаться на известное интервью Левона Тер-Петросяна (первый президент РА, лидер оппозиционного АНК. – Примеч. ред.). Он также сказал, что в Армении нет ситуации, требующей каких-то внеочередных действий. Это политика, всего лишь политическая борьба. Да, одна политическая сила уже довольно длительное время остается во власти и естественно, что есть проблемы. Однако в Армении нет такой ситуации, которая требует отставить в сторону, уничтожить то политическое разнообразие, которое сегодня есть. Это богатство, достижение, правда, пока несостоявшееся, неинституционализорованное, но достижение. Снова разрушить, снова прийти к некоей стихийной ситуации, как скажем в начале 90-х годов. Во имя чего?

Последствия стихийной ситуации мы знаем – еще 20 лет будем кружиться на том же самом месте. То есть, идея надпартийной консолидации абсурдна. Политические силы могут объединиться, сформировать межпартийные альянсы, разделиться, – это их право, могут составить предвыборные или поствыборные блоки, как это происходит во всем мире. Но та консолидация, о которой говорят на площади, когда нет партий, нет ничего политического, есть какой-то абстрактный «общественный интерес», – это из театра абсурда, и не очень отличается от смыслов, содержащихся в словах «через мой труп». Это значит взять и выкинуть лежащее в кармане богатство в грязь.

Армен Минасян: Вы говорили о длительном пребывании во власти, управлении. Но ведь нельзя игнорировать, что в действительности есть проблема плохого управления, а также недостатка демократии.

Грачья Галстян: Об этом говорят весь день. Да у нас плохое управление, демократические институты все еще в стадии формирования. А что случилось, разве было время, когда все было по-другому, когда мы имели блестящее управление, не коррумпированную систему и идеальную демократию? Разве такие времена были? Нет.

Армен Минасян: А что, если в прошлом такого опыта вообще не было, значит к этому не нужно стремиться?

Грачья Галстян: Вопрос в другом. Как можно преодолеть эту ситуацию. Ответ очень простой, продиктован также опытом других стран – постепенным формированием хороших политических институтов, будь то в виде правил игры, в виде норм взаимоотношений, или каким-либо другим образом. Потом эти институты становятся закрепленными законами, закрепленной процедурой, устанавливают все время новую планку, ниже которой спуститься уже невозможно.

Давайте посмотрим, разве сегодняшняя ситуация похожа на ситуацию в 1996г. или, скажем, 1998г., и наконец, выборы 2003г. Нет, не похожа. Среда, ситуация и качество законов изменились. Армения – не отрезанный от мира остров, она в этом мире и, так или иначе, сформировалась в нем и продолжает делать это. В процессе этого формирования постоянно устанавливаются новые планки. Путь в этом.

У нас был опыт противоположного процесса, начиная с 1993 года. Когда есть протест, система ожиданий, появляется кто-то или группа, и начинает эксплуатировать этот протест или систему ожиданий. Ничего не создает, просто эксплуатирует то, что есть. Потом выясняется, что этот ресурс очень быстро иссяк.

У людей был очень справедливый протест в 1993 году, когда впервые в независимой Армении начали проводить митинги. У людей был справедливый протест, и они выражали этот протест. Появились силы, которые за счет этого начали постепенно реализоваться, эксплуатировать этот протест. Потом, парламентские выборы 1995 года, президентские выборы 1996 года. И в итоге, кроме эксплуатации протеста не произошло никакой институционализации. Если кто-то эксплуатирует протест, другой начинает эксплуатировать то, что имеет – силовой ресурс. В 1998 году, кажется, произошло чудо. Карен Демирчян заявил, что не будет протестовать, то есть, принимает результаты выборов. Но тогда мы имели стихийную ситуацию, когда политические институты, как таковые, не существовали. Они снова начали формироваться в 2001 году, затем, когда партия Степана Демирчяна отделилась от парламентской группы, была создана партия Арама Саркисяна и появилась партия Арташеса Гегамяна. Сформировался союз, потом этот союз развалился и начался некий процесс политической диверсификации. И что произошло? Опять начали эксплуатировать противостояние. Эксплуатируя противостояние, каждый раз планка опускается. То же самое происходит сейчас. Правда, в 2009-2011-12гг. политическая система проявила знаки самоорганизации, и результаты этого сразу стали видны в виде хороших законов, появились новые силы, начали устанавливаться новые правила игры и т.д.

Армен Минасян: То есть, сейчас снова предпринимается попытка идти по пройденному пути.

Грачья Галстян: Сейчас опять идем по старому пути эксплуатации противоречий. Надеюсь, что это не продлится долго и процесс становления политической системы продолжится после короткого перерыва.

Армен Минасян:- Вернемся к возможным союзникам Раффи Ованнисяна в этой ситуации.

Грачья Галстян : Что касается возможных альянсов, то недавно я дал небольшое интервью сайту Tert.am и заявил, кто с кем, по сути, может сотрудничать сегодня, исходя из конкретных целей. Какие будут цели завтра, не могу сказать, я не гадаю на кофейной гуще. Ни одна считающаяся оппозицией политическая сила – АРФД, ППА, АНК – в этой ситуации не заинтересованы в сотрудничестве с Раффи Ованнисяном, ни в предвыборный, ни в поствыборный период. И если эта напряженность пройдет, ослабнет, то возможно, в условиях возможных, логических развитий для Раффи Ованнисяна и его партии «Наследие» единственный нормальный союзник – реформирующаяся Республиканская партия Армении. Это может быть естественным союзом, поскольку эти две силы нужны друг другу. «Наследию» нужны серьезные ресурсы, «мышцы». А «Наследие» нужно Республиканской партии – для доведения процесса собственной реорганизации к логическому завершению. Я делаю предположения, подвергая мониторингу предыдущие три года. Что будет на самом деле, никто не может сказать. Я могу говорить лишь о сегодняшних возможностях.

Армен Минасян: А другие акторы политического поля – партия «Республика», Народная партия и т.д.

Грачья Галстян: Для меня, и возможно для любого другого, сложно говорить о партии «Республика», потому что за прошедшие 4-5 лет нет никаких знаков того, кем была партия «Республика», да и сейчас никаких знаков нет, чтобы понять, что представляет собой «Республика». То же самое можно сказать и о Народной партии Степана Демирчянга. У нас нет никаких знаков, чтобы делать умозаключения. Поэтому я о них вообще не говорю.

Продолжение следует…

Предыдущий материал:

Дискуссия политологов. «Труп», «голодовка» и «мистика» становятся инструментом политической конкуренции в Армении 

В ожидании чуда, или губительный авантюризм Раффи Ованнисяна. Интервью с Г. Галстяном