Ваш надежный источник

Грузинский актер и певец Вахтанг Кикабидзе отмечает сегодня солидный юбилей – 75-летие. В интервью корреспонденту «РИА Новости» в Тбилиси он рассказал, почему не может приезжать в Россию, не отдает свои мемуары издателям и что, на его взгляд, мешает грузинскому и российскому кинематографу.

Интервью Вахтанга Кикабидзе «РИА Новости» приводим ниже:

– Вахтанг Константинович, фильмы с вашим участием стали классикой российского и грузинского кино. Сейчас вы снимаетесь?

– Да, недавно закончил два фильма. И уже есть два новых предложения – из Баку и из Украины, и много концертов по ближнему зарубежью.

– В 2010 году вы завершили работу над киносценарием. Какова его дальнейшая судьба, нашли режиссера?

– Я не хочу давать сценарий тому, кто этого не понимает. Все снимают про «Ментов», полицейских, проституток, воров в законе, а это такой фильм – умный, грустный, немного смешной. Сценарий о людях, о жизни. Это пять новелл в одном фильме, называется «Диагноз – грузины». Очень интересно. Фильм снимем, но пока те, кто предлагают деньги на съемки, мне не нравятся, я не хочу так.

– Хотели бы сняться у какого-нибудь российского режиссера?

– Почему не хотел бы?! Предложения поступают, но я в Россию не езжу.

– А если фильм будет сниматься не на территории России?

– Если не на территории то да, можно. Например, в Гори, или Осетии (смеется).

– Как вы считаете, российская и грузинская культуры по-прежнему тесно связаны, несмотря на периоды сложных политических отношений?

– Из России очень часто приезжают сюда эстрадные исполнители, театральные деятели. Этот барьер, в общем, создан искусственно. К большому сожалению, это переросло во что-то непонятное. Все, кто приезжают, уезжают довольные. В XXI веке немного смешны все эти границы, драки, ссоры, непонятно это все.

– Интересна ваша оценка российского и грузинского кинематографа. Как думаете, чего не хватает, что нужно исправить, чтобы национальные фильмы было популярнее голливудских?

– Кинематограф не может существовать без денег, понимаете. Почему кино разваливается? Потому что частники начали вкладываться в кино, а частник вкладываются в реальные вещи – он знает, что, вложив в сериал, он свое отработает и деньги вернет. Вот, например, такой фильм, как «Не горюй», «Бег» не снимешь, потому что государство не вкладывает деньги в кино. Пока государство не будет вкладывать в кино, оно будет рушиться, к сожалению. Это мое мнение. Все студии стали маленькими студиями. Раньше, когда я был молодой, были худсоветы, там дешевые версии не проходили. Сейчас кто что хочет, то и пишет, кто что хочет, то и поет. На такие стихи поют! И никто ни за что не отвечает. Но придет время и будет поздно. Почему мы все смотрим 24 часа американские фильмы? Девяносто процентов из них – дешевка. А потом мы узнаем, что это стоило 75 миллионов и это все окупается, а у нас такого нет. Мы так гордились, когда картина получала «Оскар». У нас литература гениальная, классическая музыка, талантливый народ был всегда, а кинематограф еле-еле пробивался.

– Получается, вы снимаетесь в фильмах, которыми не достаточно довольны, так как они не такие, как были раньше?

– Ну как… Я был бы доволен, если бы было много интересных предложений. А так я много отказываю. Я на хлеб зарабатываю пением.

– Вы знакомы с проектом "100 фильмов для школьника"?

– Не очень знаком, но знаю, что в этом списке есть один мой фильм – «Не горюй». Детям надо посмотреть фильм «Бег», чтобы знать, откуда они пришли.

– В России ждут возвращения грузинского вина, эта тема актуальна. У вас есть свой виноградник?

– Нет.

– Тогда посоветуйте россиянам, какое вино лучше пить?

– Надо пить водку (смеется). Я, если честно, не очень разбираюсь в вине, мы, колеся по городам, всегда пили водку.

– Мы договорились не касаться темы политики, но ясно, что с приходом новой власти в Грузии есть изменения и в культурных отношениях с Россией. В Грузию активно начали приезжать российские артисты и режиссеры. Допускаете ли вы возможность возобновления гастролей в Россию?

– Вы думаете, что только сейчас приезжают? Они приезжали и раньше. Надо стать вином, чтобы выехать в Россию. Наша беда в том, что народ никогда не спрашивают, а политики решают все сами.

– Вы же знаете, как вас любят в России, как вас там ждут?

– Да, я знаю. Но вот пойдем в посольство, посмотрим, как нам выдадут визы. Начнут звонить, потом ждать ответ… Но не об этом речь. Да, меня все время зовут, и я знаю, что меня в России очень любят, но не о народе идет речь, а о политике. Вино вернулось, а проволоки все ближе и ближе к Тбилиси становятся. Вчера мой знакомый позвонил, который живет на границе с Осетией, он не может дойти до могилы своей матери, которая находится по ту сторону проволоки. Это не наш разговор, поэтому я не хочу затрагивать этот вопрос. Надо больше петь и улыбаться, и все урегулируется. Я так думаю, да?

– Вы скучаете по российскому народу?

– Да, очень. Мне было очень неудобно, когда я снимался в одном московском фильме, и я сказал – поменяйте город, и я приеду. Они поехали снимать в Киеве, а потом в Ереван. Народ при чем? Бог даст, все поменяется. Если мое присутствие что-нибудь поменяло бы, я сегодня же поехал бы в Россию. Но поющий человек должен доставлять удовольствие, а я не умею врать. Если я поеду, буду петь и оглядываться назад, получится, что я обманываю, и мне будет неприятно. А когда мне неприятно – неприятно слушателю. А так, очень скучно без российского слушателя. У меня ведь две огромные программы, одна из них на русском языке. Но я отвожу душу на Украине, там пою по-русски.

– Что вас больше всего радует в жизни, что заряжает энергией?

– У меня правнучка Александра. Ей год и 8 месяцев. Красавица! Вот это – радость.

– Дописываете книгу «Вахтанг Кикабидзе: ничего особенного»?

– Она уже готова. Книга на русском языке. Недавно из Петербурга звонили люди, вели переговоры об издании. Но если ты не голодный, нельзя отдавать книгу тем людям, которые не понимают, что это такое. В Москве настаивали, чтобы я написал эту книгу, а я не люблю автобиографические книги. Но потом вспомнил несколько историй, и получилась большая книга, интернациональная. Интересно читается, но надо отдать такому, кто знает, что он берет, иначе жалко.

– Как будете праздновать юбилей? С друзьями?

– Да, с друзьями. Моя мама говорила: «Старость не радость, а большая гадость!». Но ненадолго. Друзей становится все меньше, очень многие ушли. Возраст – это серьезная вещь.