Украинский эксперт А. Шелест заявила о дискриминации со стороны России и ЕС в отношении 6 стран «Восточного партнерства»
Кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Одесского филиала Национального института стратегических исследований при Президенте Украины Анна Шелест ответила на вопросы обозревателя Рanorama.am Армена Минасяна касательно последних развитий вокруг Украины и состоявшегося в Вильнюсе 28-29 ноября саммита «Восточного партнерства». Интервью с участием также представителей других СМИ Армении и Азербайджана опубликовано на сайте Public Dialogues.
– Является ли приостановка Украиной переговоров об ассоциации следствием давления со стороны Кремля, или же это обусловлено прагматичным экономическим расчетом Киева?
– Уверена, что это следствие позиции России. Если бы мы говорили о прагматизме, то соглашение не было бы парафировано в марте 2012. Или тогда не знали его условий? Другой вопрос, что Москва до последнего надеялась, что оно так и не будет подписано из-за невыполнения Украиной условий – принятия закона о прокуратуре, решения вопроса Тимошенко и др. Если вы посмотрите на последовательность событий, то только тогда, когда украинский парламент начал-таки принимать последние необходимые законы, началась активная деятельность, причем, совсем не объективного экономического характера – введение новых нелогичных таможенных правил, запрет на ввоз продукции, проверки грузов на таможне, активная информационная компания и т.д. Еще в начале лета всего этого не наблюдалось. Более того, когда в 2008 году Москва блокировала подписание Украиной Плана действий о вступлении в НАТО, российские политики активно заявляли, что НАТО – это угроза, но европейские стремления Украины мы блокировать не будем. Нынешние заявления показывают абсолютно обратное.
– Как повлиял внутриполитический расклад Украины на решение властей?
– Сложно сказать. Официальную антиевропейскую позицию традиционно имеют лишь коммунисты. Партия регионов совместно с правительством и президентом множество раз, включая официальные документы, заявляла про европейский выбор Украины. Другой вопрос, что не все политики в Украине четко понимают, что именно это означает, и, будучи готовы на преференции, не готовы на реформы, открытость и подотчетность, которые являются неотъемлемой частью этого процесса.
– Чего ждать после Вильнюса? Возможно ли в краткосрочной перспективе возобновление диалога ЕС-Украина об ассоциативном членстве?
– ЕС оставил для Украины двери открытыми. Это позиция, которую не перестают повторять европейские лидеры. Более того, вплоть до утра 29 ноября перспектива подписания именно в Вильнюсе оставалась возможной. Что же касается дальнейшего, то некоторые европейские политики и функционеры говорят, что теоретически подписание возможно и после Вильнюса, но практически, давайте говорить о том, что в мае 2014 пройдут выборы в Европарламент, то есть в ближайшее время этим вопросом просто будет некому заниматься. Да и возникает вопрос, а о чем еще говорить, если Украина уже парафировала текст? Фактически идет лишь торг, а даст ли ЕС еще и денег, помимо тех, которые могут прийти в Украину в качестве инвестиций и обещанной финансовой помощи.
– Программа «Восточного партнерства» оценивается многими российскими аналитиками как геополитический проект по формированию вдоль российских границ так называемой буферной зоны и недопущению расширения влияния Москвы. Насколько обоснованна данная позиция?
– Эта позиция ровно ложится в общую концепцию внешней политики России. Почему нас всех – 6 стран «Восточного партнерства» – надо обязательно воспринимать как зону влияния или еще хуже буферную зону? Почему нас нельзя воспринимать как равных независимых партнеров? Я не являюсь большим сторонником «Восточного партнерства», у меня самой много вопросов к этой Программе. Но проблема в том, что ярлык «анти» навязывается самой Москвой автоматически на все проекты, где она не является инициатором, без попытки разобраться в самой сути. Ведь Москву тоже приглашали присоединиться.
– Отражают ли мнение большинства вспыхнувшие акции протеста в Украине?
– Евромайдан отражает мнение большинства тех, кому завтра принимать решения и кому небезразлично, каким оно будет. Проблема Украины в том, что у нас слишком много тех, кому безразлично и неинтересно, что происходит. Поддержка России рядом людей основывается лишь на знании русского языка и том, что они помнят о России, но не знают о том, что там сейчас происходит. Евромайдан не столько за сам ЕС или против нынешней власти. Он против тех условий, которые сложились, решений, которые навязываются. Вчера активисты заставили политические партии опустить партийные флаги, потому что акции не политические, а общественные. Там люди с разными взглядами и позициями. Но многие вышли, потому что чувствуют, что их обманули. Еще неделю назад со всех экранов им рассказывали о том, как будет подписано соглашение в Вильнюсе, и вдруг абсолютно невразумительное решение Кабинета министров. Для людей, которые сегодня стоят на Майдане, это не выбор между ЕС и Россией, мы не противопоставляем их друг другу. Это не 2004 год, это надо очень хорошо понимать.
– Почему Европа не захотела «заплатить» за ассоциацию с Украиной? Ведь власти Украины неоднократно намекали, что ожидают финансового содействия внешних партнеров в модернизации экономики.
– Честно говоря, вначале хочется задать встречный вопрос, а почему ЕС должен за это платить? Они нас заставляют подписывать Соглашение? Загоняют в Ассоциацию? Или это был осознанный выбор украинского государства, так как многочисленные исследования показали, какие выгоды, в том числе и экономические, получит Украина от Ассоциации. Да, это не будут краткосрочные выгоды, некоторые их них почувствуются только через несколько лет, но и пора начинать мыслить стратегически, а не категориями сиюминутной выгоды. Потери украинских предприятий могут быть лишь из-за их собственной лени и нежелания модернизироваться и повышать стандарты. Но об этом говорят в Украине уже много лет вне зависимости от вопроса европейской интеграции. Как хорошо сказал посол Великобритании в Украине: «Евросоюз – это не институт по закрытию бюджетного дефицита… Меня удивляет, когда говорят о компенсации бизнесу, который не хочет быть конкурентоспособным». Более того, тема компенсаций, кстати, неизвестно в каких суммах, так как озвученные разными членами правительства отличаются чуть ли не в два раза, появилась лишь последнюю неделю-две. В тоже время ЕС предлагал 610 млн. евро помощи.
– Власти Украины одной из главных причин приостановления ассоциации с ЕС называют необходимость модернизации экономики и конкурентоспособность украинских товаров на рынках Европы. Какие отрасли экономики в первую очередь нуждаются в вышеуказанной модернизации?
– А два года назад эти отрасли не требовали модернизации, когда парафировалось Соглашение? Многие украинские предприятия уже давно экспортировали в ЕС и хорошо знакомы с их требованиями. Некоторые крупные бизнесмены активно вкладывали и в предприятия, которые расположены на территории ЕС. Модернизации требуют те отрасли, которые являются энергозависимыми, потому что 20 лет, получая газ по заниженной стоимости, они не хотели переходить на энергосберегающие технологии, которые внедряет весь мир. Но это их выбор. Почему «Интерпайп» смог ввести в эксплуатацию современнейший завод? Так что это вопрос не к ЕС, а к традициям ведения бизнеса на постсоветском пространстве. Эти реформы и модернизация нужны Украине вне зависимости от того, каким будет внешнеполитический курс Украины. Что касается нашего сельского хозяйства, то почему все видят только рынки Европы или России. Большинство украинского зерна идет на Ближний Восток и в Африку. Мы даже подписывали соглашение об экспорте соленых огурцов в Ирак, как бы смешно это не звучало. Рынки есть, но для этого надо работать. Вспомните ситуацию с экспортом грузинских вин. Больно. Зато начали шевелиться и работать, искать, улучшать. Вы ведь подрезаете виноград весной, чтобы летом он дал прекрасный урожай? Так и в экономике, наверное, иногда надо, чтобы пришел кризис для того, чтобы начать что-то меня к лучшему.