Ваш надежный источник

Озвученные обоюдные инициативы Баку и Тегерана носят предварительный характер, им пока не достаёт конкретики. Прорыв на ядерных переговорах в Вене, а также освобождение от международных и односторонних санкций и привели к «всплеску активности» между Ираном и Азербайджаном. Об этом пишет информационное агентство «EurAsiaDaily».

Азербайджан не уникален в стремлении выйти на новые рубежи экономического сотрудничества посредством Ирана, оказавшегося «в фокусе геоэкономического внимания глобальных игроков, представители которых зачастили в иранскую столицу с деловыми предложениями».

Согласно агентству, Баку предложил Тегерану использовать свою инфраструктуру для экспорта энергоресурсов на европейский рынок, а Иран, в свою очередь, ответил встречной идеей – осуществлять своповые поставки азербайджанской нефти в иранские порты Персидского залива. Однако, согласно аналитикам информационного агентства, речь идет, скорее, лишь о заявке на новый уровень экономической кооперации, а не о детально разработанном плане.

«В декларациях о намерениях сейчас нет дефицита, тем более, когда этот порыв взаимообмена идеями по трансграничным проектам стимулируется внешними силами. Иран и Азербайджан находятся практически в одной нише международного разделения труда. Специализация их экономик хорошо известна — это экспорт нефти и газа. Ненефтяная составляющая экономик двух стран развита слабо, хотя и местные правительства её всячески стимулируют. Азербайджанские и иранские нефтегазовые месторождения интересуют нынешних и потенциальных заказчиков в приоритетном порядке. А данной приоритетности фактически неизменно сопутствуют геополитические интересы. Рассмотрение вопроса с геополитической точки зрения наводит на мысль о „закадровом” присутствии в формирующейся азербайджано-иранской связке третьих игроков», – пишет сайт.

Так, предложенный Азербайджаном трубопровод Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) для транспортировки иранской нефти в Европу находится в управлении международного консорциума, главным актором которой является компания British Petroleum (BP). Поэтому, делает вывод автор, за предложенной Баку опцией просматривается интерес транснациональной корпорации. Хотя на сегодняшний день БТД работает не на полную мощность – так, в 2014 году загрузка маршрута составила всего 60% от максимальной мощности трубопровода, при суточной пропускной способности в 1,2 млрд. баррелей, было прокачано только 260 млн.

В публикации также отмечается, что добыча нефти в Азербайджане неуклонно падает, примерно на 2% каждый год, а аналитики говорят об исчерпаемости нефтяных запасов Азербайджана в ближайшие 15−20 лет.

«Ныне республика в тесном сотрудничестве с консорциумом транснациональных компаний добывает нефть на пике своих возможностей, в пределах суточных 800 тыс. баррелей. Заметим, что в 2010 году Азербайджан добывал 1,07 млн. баррелей в день (около 62 млн. тонн в год)», – отмечается в публикации.

Компенсировать «выбывающие объёмы» азербайджанской нефти закачкой в БТД казахстанского и туркменского топлива также удаётся не полностью. В частности, относительное увеличение транзитных поставок центральноазиатской нефти – 5,6 млн тонн в 2014 против 3,3 млн тонн в 2013 году и 3,3 млн. тонн за первое полугодие 2015 г. против 2,6 млн. т. за аналогичный период 2014 г., автор считает «временным решением», поскольку «чёрное золото» Центральной Азии, переваливаемое к БТД по Каспию танкерами, не может вывести основную экспортную нефтяную магистраль Азербайджана на работу в близком к проектной мощности режиме.

В этой связи закономерно, что британцы, и не только они, «заглядываются на иранский жидкий углеводород». Однако Тегеран сегодня не обладает тем объёмом свободной нефти, чтобы было выгодно поставлять ее в средиземноморский порт Турции Джейхан и оттуда распределять по европейским адресатам. И ему пока вполне достаточна танкерная доставка нефти на Запад. И когда ему удастся поднять уровень своего нефтеэкспорта с существующих 1,1−1,2 млн баррелей в сутки до примерно 2,5 млн, предшествовавшего топливному эмбарго, то приоритеты иранцев могут быть расставлены в ином порядке.

Автор публикации отмечает, что транспортировка иранской нефти в порт Джейхан «интересует западные политические центры в антироссийском контексте», что «сулит россиянам обратную перспективу». Так, согласно аналитику, Москва, извлекла большую пользу из ухода иранской нефти из Европы, заменив ее собственным сырьем. «К примеру, до введения санкций против Тегерана иранская нефть составляла 25% от общего объёма поставок на нефтеперерабатывающие мощности греческой компании Hellenic Petroleum. После попадания иранцев под санкционный пресс их нефть для компании заменило российское сырье. По данным на первый квартал 2015 года, на нефть сорта Urals приходилось почти 30% поставок на НПЗ Hellenic Petroleum», – пишет автор.

Однако, если в вопросах продажи нефти Москва и Тегеран всегда найдут возможность «сожительства», то в газовой сфере всё намного сложнее, по крайней мере, до тех пор, пока планы транспортировки иранского «голубого топлива» в Европу по пролегающему через Кавказ маршруту Южного газового коридора (ЮГК) носят строго долгосрочный характер, отмечается в публикации.

Поскольку к проекту Евросоюза в обход России на Западе стали присматриваться с особым рвением, вырисовывается заманчивая для «евроатлантистов» схема: «Иран будет основным поставщиком природного газа по ЮГК, в то время как азербайджанский энергоресурс выступит на вспомогательных ролях, но при определяющей транзитной роли прикаспийской республики». Автор не исключает, что это может стать реанимацией проекта NABUCCO. Хотя и не исключает, что, возможно, будут предложены другие идеи, которые, тем не менее, не меняют «существо привязки Ирана и Азербайджана к обходному Россию маршруту».

Однако у Ирана нет свободных объёмов, способных заместить российский энергоресурс для выхода на рынок Европы, а сотрудничество Баку и Тегерана в газовой сфере «носит локальный характер, без какой-либо заявки на совместный доступ с серьёзными объёмами к европейскому потребителю».

На сегодняшний день сотрудничество Азербайджана и Ирана ограничивается сугубо своповыми операциями – Азербайджанцы поставляют в северные провинции Ирана газ, иранцы отвечают поставкой топлива азербайджанскому анклаву Нахичеван, с небольшим объёмом в пределах 1 млн кубометров газа ежесуточной поставки, не более того.

«Ни у Азербайджана, ни у Ирана нет собственных финансовых ресурсов, необходимых для реализации крупных проектов с прицелом на внешние рынки. Поставка азербайджанской нефти в иранский порт Нека на Каспии с дальнейшей переброской на Тегеранский НПЗ в обмен на получение Баку топлива в портах ИРИ Персидского залива — проект, о котором стороны повели разговор в эти дни, вполне по силам двум соседям. Подключение же Ирана к БТД и ЮГК не обойдётся без крупных кредитов и инвестиций, которые Баку и Тегерану ныне могут предоставить только бизнес-структуры Запада», – пишет автор.

Резкое падение цен на нефть вынудило азербайджанское руководство обратиться к зарубежным партнёрам за кредитами. И в этом плане примечателен апрельский визит президента республики Ильхама Алиева в Саудовскую Аравию, которая «впервые за все последние годы столкнулись с необходимостью соизмерять собственные расходы с постигшим их дефицитом госбюджета».

У Ирана также наблюдается дефицит собственных возможностей по финансированию собственных проектов по поднятию нефтегазовой индустрии на уровень крупного поставщика энергоресурсов, с которыми Тегеран самостоятельно не в состоянии справиться.
«Можно сказать, что самым востребованным ресурсом для Азербайджана во времена дешевеющей нефти и девальвации местной валюты стали зарубежные кредиты. А для Ирана – инвестиции в свою нефтегазовую отрасль», – резюмирует автор.

В целях недопущения участия Азербайджана и Ирана во взаимовыгодных сделках с Россией, США, по мнению автора, готовы поддержать любые инициативы «закавказского масштаба», в частности, реализацию своп-сделок между Ираном и Азербайджаном.