Ваш надежный источник

В начале XVIII века мировые и региональные политические процессы начали создавать предпосылки для избавления христианского населения от мусульманского гнета. Разработанный армянскими меликами план избавления христианского населения региона был внешне прост: необходимо встретиться с сильным русским монархом и убедить его в том, что завоевание прочных позиций в Закавказье соответствует интересам империи, а сильный и жизнеспособный христианский (армяно-грузинский) элемент на южных рубежах государства – это уникальный синтез надежных фронта и тыла. Об этом пишет армянский журналист и исследователь Арис Казинян в своей книге «Ереван: С крестом или на кресте», являющейся попыткой фиксации и осмысления чрезвычайно пестрого спектра процессов, прямо или опосредованно слагавших характер развития данной территории, предопределив неизбежность превращения именно Еревана в главный центр Восточной Армении, а позже – в столицу восстановленного армянского государства.

В 1701 г. Исраел Ори отправился в Смоленск на встречу с Петром Алексеевичем, которому передал просьбу меликов и высказал свое видение русского интереса в этом предприятии. «Армянский делегат представил царю детально расписанный проект о необходимости послать в Закавказье двадцатипятитысячную армию (15 000 кавалеристов и 10 000 пехотинцев), которую встретит армяно-грузинское ополчение: конница должна продвигаться по Дарьяльскому ущелью, пехота - через Астрахань по Каспийскому морю», - пишет Казинян, отмечая, что Петр I крайне положительно воспринял план усиления позиций за Кавказом и даже возвел Ори в чин полковника русской армии.

«Со специальной грамотой персидскому шаху он командировал его в Исфахан, чем вызвал ревность католиков. В 1709 г., в то самое время, когда русский царь громил шведов под Полтавой, дипломатическая миссия прибыла в персидскую столицу (до того проведя встречи в Закавказье). Трудно сказать, в какой сценарий сложились бы все последующие развития, если бы не скоропостижная кончина Ори в 1711 г. в Астрахани», - пишет Казинян.

Тем не менее, намерение Петра I обратить взоры на юг было твердым и бесповоротным.   А армянские и грузинские князья, в свою очередь, с нетерпением ждали «Персидский поход» Петра I. По окончании Северной войны в 1721 г. император наконец-таки приступил к организации своей Южной кампании.

Летом 1722 г. русская флотилия численностью более двухсот пятидесяти кораблей вышла в Каспийское море и взяла курс на Дербент и Баку, соединившись в устье реки Койсу с прибывшей туда кавалерией, и уже в августе был взят Дербент. Тахмасп II, вынужденный каким-то образом усилить позиции на Кавказе, предоставил почти неограниченные полномочия царю Кахетии Константину III - вероотступнику, более известному под именем Мехмед (Мухаммад) Гули-хан. Ярый шиит, он и стал наместником шаха в Грузии и правителем Еревана.

В 1723 г. Петр I начал вторую кампанию. В июле русские войска подошли к Баку и к концу месяца, сломив сопротивление персидского гарнизона, овладели городом. Наступление русской армии на Закавказье было согласовано с объединенными грузино-армянскими силами под общим командованием Вахтанга VI.

В баталиях 1720 гг. особое место заняло освободительное движение на юге Восточной Армении, в горной области Сюник под руководством армянского военачальника и политического деятеля «вызывного из Грузии правосудного, мужественного полководца» Давид Бека. После ряда блестящих побед здесь сформировалось практически независимое армянское княжество. Помимо Сюника крупным центром армянского национально-освободительного движения являлся Арцах. В Арцахе война началась в 1721г., руководил ее Аван Юзбаши (Ованнес Бабанов). С 1724 г. его войска воевали против персидской и османской армий одновременно. Позже, в 1729 г., вел переговоры с Россией с целью получения военной помощи. Виднейшим представителем армянского освободительного движения в Арцахе был и Агазар ди Хачик (Лазарь Христофоров), который в 1724 г. стал бессменным командиром Армянского эскадрона. Позже ему был пожалован чин генерал-майора русской армии.

Нация в нетерпении ожидала прибытия русской армии. Правитель Еревана Мехмед Гули-хан паниковал. Однако надеждам этим не суждено было сбыться; летом 1723 г. в регион вторглись османы, приостановившие дальнейшее продвижение русской армии. Османской империей правил тогда уже султан Ахмед III, который в свое время оказал поддержку крымскому хану в противостоянии с Россией, предоставил в 1709 г. после поражения под Полтавой убежище шведскому королю Карлу XII, а через год – начал войну с Россией.
Вот теперь интересы монархов вновь пересеклись, однако на сей раз не на балканском, а на кавказском направлении. Весной 1724 г. османская армия вторглась в Восточную Армению. Установление прочного контроля над Ереванской крепостью и Араратской долиной в целом являлось давнишней навязчивой идеей османских султанов. На сей раз благовидным предлогом послужил тот факт, что сардар Ибрахим высказал султану Ахмеду предположение, что афганцы могут пойти на Ереван, и падишах немедля назначил сардаром Абдулла-пашу и, передав под его командование 75 000 воинов, направил их на Ереван, пишет Казинян.

В период Ереванской осады 1724 г. городом управлял Михрали-хан, так как Мехмед Гули-хан (он же бывший царь Кахетии Константин III) находился в районе Мцхеты и пытался, согласно своему обыкновению, «очень выгодно сориентироваться». Османская армия Абдулла-паши разбила бивак на подступах к Еревану (в районе Егварда), откуда и посылала диверсионные группы Ялгуз-Хасана и Коч-Али (численностью до 1800 аскеров) непосредственно в ереванскую округу. Во время одной из вылазок диверсантов встретил сам Михрали-хан, однако в ближнем бою персидские части потерпели поражение, а сам хан бежал в Ереван. Османская армия передвинула позиции в район приереванского селения Карпи.

«Жители пришли в ужас, когда стали думать о судьбе близких. Верующие стали взывать к милости господа, чтобы их дети не попали в плен и не погибли. Влиятельные люди Карпи посоветовались между собой и решили отправить к хану Еревана человека, который бы сообщил, что османы уже окружили Карпи. Они стали побуждать его выслать войска для обороны городка и сами дали слово, что отдадут свои жизни в сражении ради защиты городка и разгрома врага. Однако ереванский хан, не имевший достаточно сил для собственной защиты, не стал даже слушать их призывы. Тогда жители Карпи вместо того, чтобы подчиниться османам, сделали вид, что готовятся к сражению с ними. Они стали укреплять жилища, перекрыли все подступы к городку и, пока не прибыл Абдулла паша, много дней находились в боевой готовности», - свидетельствует анонимный армянский хронист.

Жители села пошли на этот шаг в надежде на то, что ереванский хан, в конце концов, пошлет войска на их защиту, на что Михрали отозвался, пообещав прислать порох и припасы, лишь бы карпинцы держали оборону. Он также сообщил о том, что Католикос Аствацатур I Хамаданеци отправился на переговоры к шахиншаху Тахмаспу II с целью достичь согласия по вопросу отправки в Араратскую долину дополнительного воинского контингента.

Однако Католикос Аствацатур, действительно находясь у шаха, посоветовал оставаться терпеливыми. На самом деле совет хана вел к истреблению. Поэтому влиятельные люди Карпи решили сдаться, и для того чтобы смягчить сердце паши, приготовили для него подарки из золота, серебра и драгоценных камней и в условленный день отправили их ему с выбранными для этого дела людьми.

«Сообщается, что Абдулла пообещал прибывшим не трогать членов их семей и не разрушать Карпи – взамен добровольной сдачи оружия. Предусловие было принято, и занявший новые позиции османский сардар приготовился к штурму Ереванской крепости», – пишет Казинян.

Перед началом штурма Абдулла-паша направил через своих послов ультиматум Михрали-хану сдать город без боя, но тот ответил, что неправомочен вести переговоры. «Поняв, что крепость мирным путем не сдадут, паша приготовился к штурму. Продвинувшись ближе к Еревану, османы начали обстрел из пушек. В связи с этим Михрали приказал армянам сражаться вместе с персами. Они бились с османами два месяца, перебили большое число османских воинов, не давая возможности им проникнуть в город. Видя, что численность воинов уменьшается, Абдулла послал за помощью к курдам, которые хотя и прислали тридцать пять тысяч воинов, но ничего с защитниками крепости поделать не смогли», - цитирует анонимного хрониста Казинян, отмечая, что упорное сопротивление горожан и ухудшение состояния армии вынудили Абдулла-пашу отступить и обратиться к султану за поддержкой.

По прибытии дополнительного контингента османская армия вновь подошла к Еревану, переправляясь через протекающую перед городом реку Зангу. Однако переправлявшиеся через реку османские войска и приблизились к городу, дальше пройти они не смогли, так как находившиеся в городе воины до полудня совершили несколько атак и не дали им продвинуться. Все сражавшиеся были армянами, ибо персы вместе с ханом укрылись в цитадели, оставили армян самих сражаться в незащищенной части города.

«Героическая оборона Еревана 1724 г. – одна из самых славных страниц в истории древнего города. В первую очередь свидетельство того, что стартовавший столетие назад процесс формирования «ереванца нового типа» оказался крайне эффективным и успел в течение восьмидесятилетнего отрезка мирной передышки взрастить и воспитать поколения горожан, способных любить свой город и жертвовать ради него жизнями», - пишет Казинян.

В сентябре 1723 г. в Петербурге уже были одобрены базовые положения мирного соглашения между Россией и Персией, в соответствии с которыми к первой отходили земли вдоль западного и южного побережий Каспийского моря. Если учитывать тот факт, что армянское движение захлебывалось осознанием неминуемости скорого подписания также и Русско-османского договора, который, в результате, был заключен в период, когда Ереван все еще оборонялся, кажется, что армяне «вполне могли» сдать свой город и без сопротивления. Однако в марте 1724 г. ереванцы решили защищать его собственными силами, отмечает он.

Наиболее ожесточенные схватки развернулись на подступах к Ереванской крепости. Во главе ополчения стояли Ованнес Хиндибегян, Погос Кичибегян, Давид Мирзаджанян и Ованнес Карчик. В районе Конда к армянским ополченцам примкнули и отряды ереванских цыган-боша, принявших христианство и руководимых Газаросом Батуряном, Кылдузом, Давидом, Байрамом и Петросом. Успешно отражался османский натиск и в районе зангинского левобережья на территории квартала Хнканоц-Дзорагюх. Здесь оборону держали группы Аветиса Сирарпионяна, Пиригула, Тадеоса, Мгуна, Мкртыча, Малкуса, Никалайоса, Алексана, Зохраба, Агама, Галуста, Арама.

B разных кварталах города были выделены отдельные группы для обороны проходов и улиц. «В течение двух месяцев османское войско практически не продвинулось на новые позиции и оказалось неспособным разрушить армянский оборонительный заслон, поддерживаемый десятитысячным ополчением. На помощь горожанам поднялись крестьяне из соседних селений Зангинского правобережья - Паракар, Гугумбет, Кавакерт (Кармир блур), Норагюх (Еникей) и восточных предместий Еревана - Аван, Ариндж, Дзагаван, Дзаг. Еще более четырехсот человек под руководством священника Мовсеса присоединились к группам на первом оборонительном рубеже (в Дзорагюхе), где количество бойцов, вооруженных мечами и ружьями, достигло девяти с половиной тысяч. В домах оставались лишь немощные старики, женщины и дети; сообщается, что все подростки сражались наравне с отцами и старшими братьями», – пишет Казинян.

Продолжение следует.

Напомним, что книга Ариса Казиняна «Ереван: с крестом или на кресте» рассказывает об общественно-политической истории Еревана и ереванской местности (как среды обитания) с периода провозглашения христианства по начало XIX в. В книге, помимо демонстрации основанных на архивных документах и источниках исторических фактов, рассматриваются основополагающие тезисы азербайджанской историографии и пантюркистской идеологии, призванной, фальсифицируя историю, как армянского народа, так и народов региона, присвоить их историческое, культурное и духовное наследие.