Ваш надежный источник

После семидесяти дней боев Абдулла запросил у султана дополнительные войска. В Ереван был переброшен египетский легион численностью в три тысячи аскеров. Об этом пишет армянский журналист и исследователь Арис Казинян в своей книге «Ереван: С крестом или на кресте», являющейся попыткой фиксации и осмысления чрезвычайно пестрого спектра процессов, прямо или опосредованно слагавших характер развития данной территории, предопределив неизбежность превращения именно Еревана в главный центр Восточной Армении, а позже – в столицу восстановленного армянского государства.

«Эти воины были храбрее и отважнее. Не получая приказа от командующего Абдулла-паши, они решили сами ворваться в город со стороны Дзорагюха, и вслед за ними огромной толпой ринулись вперед и другие войска. Они решили сами одержать победу и захватить трофеи, и когда ворвались в квартал Дзорагюх, защитники Дзорагюха оказались беспомощными и бежали в квартал мельников Агорияц. Цыгане, узнав об этом, бросили на помощь трехсот мужчин и, ведя огонь с высокой позиции, сумели перебить до шести тысяч вражеских воинов, вынудив остальных бежать. В этом сражении христиане потеряли тысячу триста воинов», – пишет Арис Казинян.

Тогда же султан Ахмед III распорядился о переброске в Ереван еще двух армий - Сары Мустафа-паши и Реджеба-паши. Впрочем, к тому времени ярость Абдуллы была уже настолько безудержной, что он, даже не дожидаясь поддержки, вторично бросил своих воинов на штурм квартала Конд, но вновь безуспешно - армяне спешно перебрались туда, храбро вступили в бой и обратили врага в бегство.

Лишь прибытие в Ереван сорокатысячной османской армии изменило положение дел. Располагая огромной численностью войск, сардары Сары Мустафа-паша, Реджеп-паша и Абдулла-паша приняли решение о единовременном штурме блокадного города со всех сторон. На следующий день османы снова начали всеобщий штурм и вскоре ворвались в город. Сражение между армянами и османами продолжалось до вечера. В этом жестоком рукопашном бою было пролито столько крови, что воды реки Зангу стали красными, а запах трупов распространялся повсеместно. Часть армянских воинов была изрублена, многие утонули в реке, а женщины и дети были пленены и разделены между османскими воинами.

7 июня 1724 г., после трех месяцев боев, Ереван был взят османским войском. В городе оставалась лишь знаменитая крепость, заблокированная в заблокированном Ереване. Ее скорая капитуляция сомнений уже не вызывала, но гарнизон, тем не менее, оборонялся.
«В создавшейся ситуации никто не мог знать, стоит ли вообще надеяться на подмогу, ереванский хан вынужденно созвал совет. Один из участников совета Мелкум-бек (армянин) заявил, что «лучше договориться о сдаче на условиях нашей свободы, чем сдать через несколько дней сопротивления и крепость, и самих себя!». Владелец ереванских магазинов Черчи баши (армянин) выступил с иных позиций: «если мы сдадим крепость, они разграбят наши дома и пленят наши семьи. Хотя османы сейчас и обещают отпустить нас на свободу, но как только они возьмут крепость, то сразу же изменят своему слову». В итоге было принято решение дожидаться Католикоса, который возвращался с очередной встречи с шахом и мог иметь доступ в крепость, как возможный посредник», - пишет Казинян.

Католикос Аствацатур I с самого начала поддерживал освободительную борьбу Давид Бека и выступал с призывами к армянам Шемахи, Шеки и Ширвана поддержать собратьев. Не скрывал он и прорусской ориентации, за что, естественно, порицался исламским духовенством. Тем не менее, ему удалось добиться у шаха изменений в стимулировавшем вероотступничество Законе о наследстве, по которому лишь мусульмане становились единственными наследниками семейных домов, земель и садов. Это положение было откорректировано с учетом и армянских интересов, отмечает он.

«Армянский пастырь сообщил осажденным о тщетности всех ожиданий, призвал сложить оружие, тем более, что большинство ополченцев уже было перебито. Сначала из крепости вышли армяне – Карапет, Саак и Андо, потом персидские вельможи во главе с Михрали-ханом. Кстати, паша изначально оказал хану вполне достойный прием, но затем отправил его на четыре стороны - убивать не стал. Других же вельмож (Касим-бека, Шихали-бека и Аббас-бека) сначала намеревался отправить в Константинополь, но позже передумал и приказал засунуть в мешки (чувалы) и утопить в реке Зангу», - пишет Казинян, отмечая, что именно так в сентябре 1724 г. пала Ереванская крепость.

Падение Еревана стало в определенной  степени катализатором подписания в Константинополе мира между Российской и Османской империями. Факт заключения Русско-османского мира демотивировал население Араратской долины и, в известной мере, обессмысливал дальнейшее сопротивление. Ведь по положениям подписанного документа к России отходило Каспийское побережье вплоть до Мазандарана, тогда как Османская империя получила права на бывшие персидские владения (Тбилиси, Ереван, Гандзак, Нахиджеван, провинции Карабах, Сюник-Капан) и даже на некоторые земли в исконной Персии, пишет автор.

Сразу после Константинопольского мира османская армия Сары Мустафа-паши двинулась из Еревана в Арцах (Карабах), который отходил по договору к Османской империи. Но арцахские мелики оказались в состоянии приостановить движение сорокатысячной армии, и война армян продолжалась также в Сюнике под руководством Давид Бека.

Спустя почти полгода после подписания Русско-турецкого мира, в ноябре 1724 г., армяне вновь обратились к Петру I за помощью, но на этот раз император, «не имевший права вмешиваться во внутренние дела Османской империи», счел более целесообразным переселить армян с «османских земель» на территорию своих «персидских владений». Петр I брал под свое высокое покровительство армянское население, тогда как Ахмед III избавлялся от неудобного элемента на своих восточных рубежах. Скоропостижная смерть императора в июне 1725 г. не позволила осуществить этот замысел, а вместе с тем – положила конец надеждам армян на возможное  изменение ситуации; армянские деятели действительно  рассчитывали на скорое изменение в подходах русского императора и возлагали вполне конкретные надежды на ближайшую перспективу, отмечает Казинян.

Католикосы Есаи и Нерсес, мелики Арцаха послали из Дербента специальную депутацию, возглавляемую сотником Багги, Челеби-кехва и другими именитыми людьми, к императрице Екатерине I, чтобы выразить ей соболезнование по поводу кончины царя от имени армянского народа. Они сообщили также, что Мустафа-паша с сорокатысячным войском напал на Карабах и армяне после восьмидневного отчаянного сопротивления с трудом одолели османов.

«Неугасаемый характер армянской освободительной борьбы вызывал крайнее негодование османского султана, вознамерившегося покончить со всем армянским. Именно с этой целью и был разработан план по снесению Эчмиадзинского Кафедрального собора - главного символа армянской веры. В столь судьбоносный момент неоценимую услугу своему народу оказал видный константинопольский армянин Себос (Сегастрос) Ереванцян (судя по фамилии, выходец из Еревана). Имевший влияние на султана, он и уговорил последнего  не разрушать Престол», – пишет Казинян.

Как сообщает Армянская анонимная хроника, «это произошло благодаря заступничеству Господа, ибо когда османы пришли на земли, где обитали армяне, живший в Стамбуле некий набожный муж по имени Себос -  самый известный из всех тамошних видных армян и самый авторитетный при дворе султана своей полезной службой человек - обратился к падишаху, чтобы получить его волеизъявление по поводу внимания к армянам и неприкосновенности Эчмиадзина».

Но война продолжалась, и в 1726 г. османские силы начали наступление на Капан, заняв уже следующей весной большую часть Сюника. Руководитель армянского сопротивления Давид Бек укрепился в крепости Алидзор, причем ему удалось не только отразить наступление неприятеля, но и обратить турок в бегство на восьмой день осады. «Он очистил Капан, Баргушат, Чавндур, Генваз и Гохтн от османов, отобрал у них Мегри и Ордубад. Узнав об этом, персидский шах Тахмасп щедро вознаградил Давид Бека, пожаловав ему многие привилегии. Он послал беку знамя, великолепного коня и подтвердил шахским фирманом его наследственное право на подвластные ему земли, он дал ему также право чеканить монеты с собственным именем», - цитирует Раффи Казинян.

Героическое сопротивление армян в Сюнике (Зангезуре) и Арцахе (Карабахе) поддерживалось еще в течение почти пяти лет после подписания Константинопольского мира, вплоть до наступления новых времен.

Продолжение следует.

Напомним, что книга Ариса Казиняна «Ереван: с крестом или на кресте» рассказывает об общественно-политической истории Еревана и ереванской местности (как среды обитания) с периода провозглашения христианства по начало XIX в. В книге, помимо демонстрации основанных на архивных документах и источниках исторических фактов, рассматриваются основополагающие тезисы азербайджанской историографии и пантюркистской идеологии, призванной, фальсифицируя историю, как армянского народа, так и народов региона, присвоить их историческое, культурное и духовное наследие.