Ваш надежный источник

Рассеянные по миру армяне не всегда обладали достаточными познаниями относительно реального положения дел на Родине. Они разрабатывали разные схемы по спасению Отчизны, вступали в контакт с влиятельными дипломатами в надежде убедить последних в необходимости оказания поддержки древнему христианскому народу, но чаще всего теория благородных инициатив спотыкалась о практику региональной действительности. Для понимания природы вещей им нужно было побывать в Армении. Об этом пишет армянский журналист и исследователь Арис Казинян в своей книге «Ереван: С крестом или на кресте», являющейся попыткой фиксации и осмысления чрезвычайно пестрого спектра процессов, прямо или опосредованно слагавших характер развития данной территории, предопределив неизбежность превращения именно Еревана в главный центр Восточной Армении, а позже – в столицу восстановленного армянского государства.

В 1759 г. тридцатитрехлетний Овсеп Эмин впервые приехал в Армению, рассчитывая понять настроения населения, позицию духовенства по вопросу восстановления суверенного престола и вступить в контакт с арцахскими меликами, с которыми он изначально связывал начало боевых действий. Однако известие о смерти отважного карабахского монаха Авага, прославившегося в сражениях меликов против Панах-хана, заставило его отказаться от первоначального намерения отправиться в Арцах, где он рассчитывал присоединиться к нему, организовать воинский отряд и выйти на грузинского царя Ираклия с предложением услуг (план этот он разработал еще будучи в Англии).

Предводитель Армянской Церкви Акоп V поставил патриота в известность о предпочтительности именно русского направления, как и намерении в ближайшее время обратиться к императрице Елизавете Петровне с просьбой о поддержке, которое впоследствии имело место в июле 1760 г.

Во второй половине XVIII в. активизировался интерес Петербурга к армянскому фактору на Кавказе. Это диктовалось, с одной стороны, изменениями в восточной политике Российской империи в связи с восшествием на престол Екатерины II, с другой – усилиями армянских депутаций по установлению более тесных контактов между представителями национальных элит, отмечает Казинян.

Поддержал «необыкновенного армянина из Персии» также российский посол в Англии и Франции Александр Голицын, адресовав письмо канцлеру Михаилу Воронцову, в котором отметил «уместность оказать содействие в его намерениях» и вручив Эмину паспорт для въезда в Россию.

«Через несколько дней Эмин был вызван в Коллегию иностранных дел на встречу с канцлером Воронцовым и старым знакомым Голицыным, к тому времени уже отозванным из посольства в Лондоне. Он подробно изложил свое видение дел кавказских, в частности заявил, что основной целью видит освобождение армян, последующее заключение «почетного союза» Грузии и Армении и образование на базе этого соглашения своего рода федеративного грузино-армянского государства под протекцией Российской империи», - пишет Казинян.

Когда Эмину было сделано предложение остаться в России на русской службе, он ответил, что оставил Индию и отправился в Европу лишь с целью помочь своим соотечественникам и что является тем армянином, в котором нуждался Петр Великий, намеревавшийся освободить армян. Эмин также сказал, что если бы сейчас Россия воевала с Турцией, то он не, раздумывая, поступил бы на русскую службу и сражался бы против Османской империи, но сегодня предпочитает действовать иначе, так как войны нет. В конце беседы Воронцов и Голицын пожелали ему успеха, обещали выдать паспорт и вновь предложили ему вернуться в Россию, как только он этого пожелает.

В результате контакты Эмина с влиятельными русскими политиками активизировали интерес Петербурга к армянскому фактору и заложили фундамент нового, «екатерининского периода» переговоров между русскими и армянскими деятелями.

Между тем, уроженец Еревана Симеон вступил на патриарший трон через год после воцарения в России императрицы Екатерины II и провозглашения монархом Ираклием II единого Картли-Кахетинского царства. Соответственно период деятельности Католикоса Симеона Ереванци благоприятствовал ведению активной национальной политики, пишет Казинян.

Католикос не считал правильным избавление армян от мусульманского ига исключительно в директивном порядке, поскольку он осознавал прочность позиций засевшего в Араратской стране иноземного элемента, что обуславливалась не только политической, но и демографической составляющей. Он был убежден, что становление жизнеспособного государства невозможно без подавления демографических позиций интенсивно воспроизводящегося пришлого элемента, который будучи дисперсным, постоянно - в течение всех предшествующих столетий - напоминал о себе политическими амбициями своих разноплеменных предводителей, пишет Казинян

«Католикос приступил к «собиранию камней» в период, когда Ереваном правил  Гусейн Али-хан. Сами события изложены хронистами в сочинении «Джамбр». Сочинение представляет собой сборник стилистически однородных трактатов, авторами которых являются разные сановники. Первым автором был Симеон», - отмечает Казинян.
Вся деятельность Католикоса ориентировалась на курс селекции «совокупного армянского потенциала», на взращивание такого поколения араратских армян, которое оказалось бы состоятельным на предмет демонстрации своей способности «не запутаться в судьбоносных перипетиях», предугадывать «завтрашний день истории» и даже самому его приближать. В этом контексте важнейшее значение Католикос придавал политике по предотвращению ассимиляции, которая проявлялась не только посредством склонения армян к мусульманству, но и путем их принуждения к принятию католицизма, а в границах Российской империи (при Елизавете Петровне) - русского православия, продолжает он.

«Таким образом, вся деятельность Симеона подчинялась собиранию всеармянского ресурса, но что особенно важно - взращиванию и воспитанию нового араратского поколения, способного грамотно ориентироваться в международном времени и национальном пространстве», – резюмирует Казинян.

Продолжение следует.

Напомним, что книга Ариса Казиняна «Ереван: с крестом или на кресте» рассказывает об общественно-политической истории Еревана и ереванской местности (как среды обитания) с периода провозглашения христианства по начало XIX в. В книге, помимо демонстрации основанных на архивных документах и источниках исторических фактов, рассматриваются основополагающие тезисы азербайджанской историографии и пантюркистской идеологии, призванной, фальсифицируя историю, как армянского народа, так и народов региона, присвоить их историческое, культурное и духовное наследие.