Ваш надежный источник

В дни памяти жертв геноцида в Мараге Panorama.am представляет ряд свидетельств марагинцев.

10 апреля 1992 года, после трехчасовой артиллерийской подготовки, подразделения регулярной армии Азербайджана вторглись из азербайджанского населенного пункта Мир-Башир (ныне Тартар) в мирное карабахское село Марага. Нападение на село не было продиктовано военной необходимостью. Жертвами агрессии стали около 100 человек – в основном женщины, старики и дети.  Мирных жителей убивали самым жестоким образом: расчленяли, сжигали заживо, обезглавливали, бросали под танки, рубили топором. Около 50 человек были взяты в заложники, в том числе 9 малолетних детей. В плену многие марагинцы подверглись пыткам, унижениям и бесчеловечному обращению. Некоторые в дальнейшем были обменены, но судьба многих до сих пор не известна. Спустя почти две недели, 22-23 апреля, Марага подверглась повторному нападению, вернувшиеся на пепелище люди были вынуждены навсегда покинуть родное село. В настоящее время Марага находится под азербайджанской оккупацией. Баронесса Кэролайн Кокс назвала Марагу «современной Голгофой».

Подробности того, что произошло в этой некогда цветущей деревне 24 года назад – 10 апреля 1992 года, до сих пор леденят кровь и заставляют усомниться в том, что совершившие подобное имеют право именоваться людьми. Свидетельства спасшихся жителей, которые сегодня проживают в селе Нор (Новая) Марага, не оставляют сомнений в том, что произошедшее в карабахском селе в тот день полностью соответствует определению геноцида, данному соответствующей Конвенцией ООН. Армянская сторона еще в 1997 году представила в Комиссию по правам человека ООН документы и факты о трагедии Мараги. Тогда процесс не удалось довести до конца, однако в рамках проекта «Обыкновенный геноцид» армянская сторона намерена вновь представить Марагинскую папку в международные инстанции.

Полностью материалы можно найти на сайтах karabakhrecords.info и maragha.org.

Карине Погосян

«После «сумгаита» у нас постоянно были инциденты. Они крали скот с пастбищ, останавливали наших водителей и отбирали машины, – все время была напряженность. Первый обстрел был в январе 1992 года и после этого все переместились жить в подвалы. Мы сооружали баррикады из мешков с песком, чтобы снаряды не попадали в дома, вырыли в земле убежища. До нас все время доносились слухи о нападениях на фермы, на виноградарей, пастухов. Первая жертва появилась осенью 1991 года: проводившего сев тракториста убили выстрелом прямо за рулем.

Моему сыну было тогда 3 годика, дочери – год и четыре месяца. В тот день, 10 апреля 1992 года, азербайджанцы ворвались в наше село. Детей вырвали у меня из рук. Когда их отнимали, я была как сумасшедшая, поэтому многого не помню. Нас выводили из деревни пешком, толкали вперед, таскали и волокли людей за собой. Помню, что по пути видела несколько изуродованных, изрубленных тел и узнала своих односельчан. С нами было много заложников. Не только из нашего блиндажа, но и других уголков села. Я видела, как толкали вперед мою свекровь и одну пожилую женщину, нашу соседку. Нас всех собрали в середине деревни, и там я видела их в последний раз.

Потом раздался выстрел, я оглянулась, но никого не увидела  – убили или нет, не знаю. Возле одного дома с подвальным окном на уровне земли нескольких женщин повалили на землю, прямо в сорняки и крапиву, и говорили: “В этом доме спрятались ваши парни. Кричите, пусть они выйдут, иначе вас убьем”. А они молчали. Потом меня уволокли, и я услышала выстрел. Повернулась – они лежали на земле. Но потом, когда наши вошли в село, их трупов не нашли.  Неизвестно, убили их или угнали, до сих пор о моей свекрови нет никаких сведений.

Ночь и следующий день нас содержали всех вместе. Постоянно наставляли оружие и угрожали, что убьют. В эти минуты мне хотелось, чтобы меня побыстрее убили, чтобы я ничего больше не чувствовала. Был даже момент, когда я хотела незаметно взять оружие, убить себя и покончить с этим кошмаром. На следующий день они сказали, что собираются хоронить своих нескольких погибших и на их могиле нас зарежут. Но не тронули, может, увели ребят, не знаю. Одну молодую женщину из нашего села какие-то люди увели, сказали – на обмен. Из тех, кто был со мной там, я больше никого не видела. Не знаю, что с ними стало – может, и правда зарезали на могилах, застрелили или еще что-то сделали. Там были женщины, дети, старики и молодые ребята из разных деревень.

Потом меня бросили в багажник “Жигулей” и повезли в Барду. Там один азербайджанец сказал, что его сын попал в плен, и он хочет меня обменять. На 4-й день он нашел моего сына Нарека и привел ко мне. Он нашел также Карена, сына моей сестры, и привез к матери, Зарине. Обещал найти и Лелю, мою годовалую дочку. Я написала письмо родным и написала имя его сына – Ахундова Гафиза, чтобы они нашли. Мы оставались у них 3 месяца, тайно, в разных местах, чтобы не знали, что в деревне есть армяне.

9 июля меня с сыном обменяли в деревне Тог Гадрутского района. Я нашла родных в Степанакерте. Наша деревня была оккупирована. Мы стали искать Лелю. От нее оставалась одна фотография. Мы передали азербайджанцам фото и данные дочки и нам сообщили, что ребенок находится в детдоме. Но еще год и 7 месяцев пришлось убеждать всех, что это мой ребенок. Обменяли ее 21 октября 1993 года, когда Леле было уже 3 годика. Она, конечно, не узнала меня, не подошла. Не хотела отпускать руку няни из детдома. А няня еще упрекала меня за то, что я, мол, сама отдала ребенка в детдом.  Но я в тот момент ничего не чувствовала и только считала минуты, чтобы забрать дочку и уйти. Девочка не хотела ко мне идти, и даже заплакала за няней. Потом уже постепенно привыкла. Но долго еще была запугана, как увидит военного или машину – начинала плакать…

О моем муже и его отце мы до сих пор ничего не знаем. Их взяли живыми, но что дальше с ними стало – неизвестно».

Отметим, «Марагу» напомнили и недавние события в селе Талыш (НКР), куда 2 апреля 2016г. удалось ворваться азербайджанским подразделениям, в числе которых были вооруженные до зубов наемники. Учиненные ими зверства, заснятые позже фоторепортерами, потрясли всю общественность. Азербайджанские диверсанты расстреляли пожилых мирных жителей Валеру Халапяна и его жену Размеллу, отрезали им уши. Они также расстреляли престарелую и беспомощную Марусю Халапян (1924 года рождения).