Ваш надежный источник

Несчетное количество судьбоносных «моментов истины» было в армянской истории, один из которых настал в августе 1827 г., когда персидская армия вознамерилась ликвидировать главный символ армянской веры - Эчмиадзинский кафедрал, демотивировать и деидеологизировать своих непокорных подданных – армян. Об этом пишет армянский журналист и исследователь Арис Казинян в своей книге «Ереван: С крестом или на кресте», являющейся попыткой фиксации и осмысления чрезвычайно пестрого спектра процессов, прямо или опосредованно слагавших характер развития данной территории, предопределив неизбежность превращения именно Еревана в главный центр Восточной Армении, а позже – в столицу восстановленного армянского государства.

Было очевидно, что единственная сила, оставшаяся в Эчмиадзине, – Севастопольский полк и Армянская кавалерия, как бы отчаянно ни сражались,  были не в состоянии, противостоять натиску тридцатитысячной армии. Отклонив предложение о капитуляции, они решили стоять до конца. Не оставил Эчмиадзинский монастырь и архиепископ Нерсес, благословивший воинов. В десятых числах августа, когда персидская армия приступила к массированной пушечной стрельбе по монастырю, русские и армяне держали совместную оборону. Помощи ждать было неоткуда.

«И здесь произошло событие, которого не ожидал никто; ни командир Кавказского корпуса Паскевич, ни воинство - державшее оборону Эчмиадзинского монастыря, ни архиепископ Нерсес, ни тридцатитысячная армия персидского престолонаследника Аббаса-Мирзы. Оно было настолько незапланированным и неподготовленным, что стало в определенной степени военным казусом; оно никак не вытекало из расклада сил и логики военного времени; некоторые комментаторы и ныне считают это «военно-стратегической ошибкой», «недоразумением», «выступлением вопреки». Но именно это событие навсегда вписало славное имя Афанасия Ивановича Красовского в историю армянского народа», - пишет Казинян.

Позже Ошаканскую битву назовут самой ожесточенной баталией всей Кавказской войны, а тогда, 17 августа 1827 года разыгралось кровопролитное сражение между тридцатитысячной армией наследника персидского престола Аббаса-Мирзы и трехтысячным русским отрядом генерала Красовского, спешившим на помощь Эчмиадзину. Генерал решил выступить против целой армии.

«Проявляя изумительную храбрость и самоотверженность, отряд опрокинул бешеные атаки врага, прорвал кольцо окружения, дошел до Эчмиадзина, спас оплот армянской веры от полного разрушения и разорения, а оборонявший монастырь малочисленный гарнизон – от неминуемого истребления», - пишет Казинян.

«Решение, принятое вечером 16 августа генералом Красовским - выступить с трехтысячным отрядом на Ошаканскую дорогу, ознаменовало апогей героики Русско-персидской войны», - пишет Казинян.

«Эчмиадзин со своей стороны переживал во все время боя минуты страшного сомнения. Один из монастырских иноков, отец Иосиф, сидел на колокольне и с ужасом следил за тем, как две тысячи русских воинов бились, окруженные тридцатитысячной армией самого Аббаса-Мирзы. Монастырь молился. Архиепископ Нерсес, облаченный в праздничные святительские одежды, со всем духовенством совершал божественную службу. Все время, пока происходило сражение, он простирал вверх святое копье, омоченное кровью Христа, и просил с коленопреклонением и со слезами победу благочестивому русскому воинству», - пишет Потто.

По словам очевидцев, это было умилительное зрелище – «не только весь народ и солдаты, но и больные и раненые подползали к монастырскому храму – и молились».
Ошаканская битва тем временем накалялась: малочисленный русский отряд более семи часов пытался прорвать персидское кольцо и решить главную задачу «безрассудного броска» - подоспеть на помощь осажденному Эчмиадзину.

В лихой и безрассудной баталии вместе с русскими храбрецами воевало армянское ополчение, воевавшее не только на стороне русской армии. В частности, Красовский писал «о геройском самопожертвовании армянина Акопа Арютинова из персидской артиллерии, который в самом разгаре боя направлял пушечные выстрелы так, чтобы снаряды ложились не в русское, а в персидское войско.

Впоследствии, Акопа арестовали и по приказу Эриванского сардара выкололи ему глаза и отрезали нос, губы, уши и пятки. Но измученный и обезображенный, он успел добраться до Эчмиадзина. Впоследствии русское правительство вознаградило его, назначив ему единовременно десять червонцев и пожизненную пенсию в сто рублей, свидетельствует Потто.

«К вечеру 17 августа отряд Красовского сделал невозможное – прорвал массированный заслон, обратил в бегство неприятельские силы, осаждавшие монастырь, и победоносно – под звон колоколов – вступил в Эчмиадзин», - пишет Казинян.

Монастырь встречал своих избавителей с молебным пением, а Архиепископ Нерсес обратился с речью: «Горсть русских братьев пробилась к нам сквозь тридцатитысячную армию разъяренных врагов. Эта горсть стяжала себе бессмертную славу, и имя генерала Красовского останется навсегда незабвенным в летописях Эчмиадзина».

Продолжение следует.

Напомним, что книга Ариса Казиняна «Ереван: с крестом или на кресте» рассказывает об общественно-политической истории Еревана и ереванской местности (как среды обитания) с периода провозглашения христианства по начало XIX в. В книге, помимо демонстрации основанных на архивных документах и источниках исторических фактов, рассматриваются основополагающие тезисы азербайджанской историографии и пантюркистской идеологии, призванной, фальсифицируя историю, как армянского народа, так и народов региона, присвоить их историческое, культурное и духовное наследие.