Ваш надежный источник

Желание Анкары наладить отношения с Москвой обусловлено далеко не одним лишь стремлением вернуть на свои курорты российских туристов. Об этом пишет «Свободная пресса» со ссылкой на американский журнал Foreign Policy, отмечая, что за новым разворотом турецкой внешней политики кроятся далеко идущие планы.

Во-первых, по мнению авторов публикации, Турция пытается избавиться от энергозависимости. Газ страна вынуждена покупать у России, Израиля и Ирана. Испортив отношений с ними, Турция рискует элементарно оказаться без источника тепла.

К тому же, после снятия санкций Иран решил занять достойное место на мировых рынках и снизить влияние в регионе суннитской Саудовской Аравии. И если отношения с Россией не восстановить, получится, что усиление Ирана будет оплачено из турецкого бюджета. В этой ситуации Анкаре выгоднее вспомнить о проекте «Турецкого потока». Как замечает Foreign Policy, основным получателем газа станет не Европа, как задумывалось изначально, а именно Турция.

Еще один важный фактор – борьба с терроризмом. Движимая идеей неоосманизма, Анкара пыталась переформатировать весь Ближний Восток. Как посчитала команда Эрдогана, для достижения цели все средства хороши. В том числе и открытая торговля с боевиками «Исламского государства». Но еще опыт США и стран Европы наглядно показал, что дружить с безумными радикалами всегда себе дороже. Неудивительно, что в турецких городах начали греметь взрывы. Фактически, война была перенесена на турецкую территорию.

Вполне возможно, что о налаживании отношений с Россией в Турции заговорили, когда стала понятна бесперспективность получить желаемое от Запада. США открыто поддержали в борьбе с ИГИЛ сирийских курдов, что поставило под угрозу территориальную целостность Турции. Европа до сих пор не горит желанием открыть свои границы для турецких граждан и платить Анкаре многие миллиарды. Не помог даже шантаж проблемой беженцев. В этом плане, в условиях фактически новой «холодной войны» с Западом, у Москвы появляется дополнительный шанс выстроить свою геополитическую конфигурацию в Азии и на Ближнем Востоке.

Тем не менее, главной проблемой остается «надежность» Эрдогана как партнера. Кто может поручиться, что через какое-то время Анкара не устроит очередной провокации и не сделает нового поворота в своей внешней политике? На эти вопросы отвечают эксперты в интервью «СП».

– Турция не сможет строить отношения с Россией по старому принципу «политика – отдельно, экономика – отдельно», просто потому что изменился геополитический фон, – говорит руководитель Исследовательского центра «Ближний Восток – Кавказ» Станислав Тарасов.

– После встречи в Сочи глав внешнеполитических ведомств России и Турции, министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил о «дорожной карте». Информация о ней появлялась в западных СМИ. Она подразумевает ряд конкретных действий по нормализации отношений. Включая письмо Эрдогана, телефонный разговор Владимира Путина с Эрдоганом. Была назначена встреча между президентами в Китае на «большой двадцатке». Потом появилась информация, что встреча может состояться и раньше, в конце июля – начале августа.

Турция меняет свой внешнеполитический курс, хочет придерживаться политики «меньше врагов и больше друзей». Это значит, что меняется отношение к сирийскому урегулированию, к боевикам, которых поддерживали в Сирии. Через Алжир Анкара вступила в диалог с Башаром Асадом по поводу решения курдской проблемы. И настоящей сенсацией прозвучало заявление Чавушоглу о разрешении России пользоваться военной авиационной базой Инджирлик (базой НАТО) в формате международной коалиции по борьбе с ИГИЛ.

Процесс сближения позиций двух сторон диктуется очень сложной обстановкой на Ближнем Востоке. Турция оказалась в международной изоляции. Это грозит крахом государства, в чем объективно не заинтересованы ни Россия, ни Соединенные Штаты. Турция сейчас ослаблена, поэтому готова к диалогу. В этой ситуации открываются перспективы перейти от краткосрочного взаимодействия к долгосрочному планированию. Если Турция изменит свое отношение к лидеру Сирии Асаду, то в ближайшее время при посредничестве российского президента может начаться сближение Турции и Сирии. В этом случае будет соблюдаться принцип территориальной целостности государств, начнется позитивный поиск путей урегулирования курдской проблемы, появится возможность для совместных действий на иранском направлении.

Сейчас мы имеем следующее. Чавушоглу предложил российским ВКС использовать базу Инджирлик. Washington Post напечатала, что американцы предложили России новый план по урегулированию сирийского конфликта. То есть, Турция имеет сегодня шанс вписаться в новую реальность.

При всей важности экономических вопросов, на первый план выходят вопросы политические. Если Эрдогану удастся вписаться в новую реальность, он войдет в историю как один из выдающихся руководителей Турции.

«СП»: – Возможно ли возобновление проектов вроде «Турецкого потока»?

– Это вполне возможно. Тем более, после референдума в Великобритании геополитические контуры в Европе будут меняться. Не случайно президент Чехии сказал о возможном референдуме в его стране по поводу выхода из ЕС и НАТО.

Скорее всего, мы возобновим проект по строительству атомной электростанции Аккую. Не исключено, что мы дойдем до соглашения по «Турецкому потоку». Если Анкара пойдет на компромисс по Сирии, откроется возможность для сотрудничества с Ираном. Турция станет энергонезависимой страной, а ее территория может быть транзитной для экспорта российского газа в Европу.

«СП»: – Может, Эрдоган решил наладить отношения с нами, потому что не смог договориться с Европой?

– Эрдоган официально признал крах внешней политики, которую долгие годы вел бывший министр иностранных дел и потом премьер Ахмет Давутоглу. Он выступил с новой доктриной неоосманизма, но на практике загнал Турцию в режим международной изоляции. Получилось, что у страны много врагов и нет друзей.

Новый премьер разворачивается в другую сторону. Конечно, в одну реку дважды не входят. К новой политике Турция идет с новыми предложениями по решению региональных проблем.

Сам факт, что после письма Эрдогана, мы стали размораживать отношения, говорит о реализации плана нормализации обстановки.

«СП»: – Можно ли доверять Эрдогану?

– У нас многовековой опыт общения с турецкой дипломатией, которую часто называют еще «восточной дипломатией» и «коварной дипломатией». Давутоглу в свое время оттеснил многих талантливых дипломатов, пытался все вопросы решать самостоятельно, начитавшись популистских книг. Но Давутоглу убрали.

Мы сейчас можем решить свои тактические задачи. Играет, конечно, и фактор военного присутствия в Сирии. В перспективе – переход к долгосрочной стратегии. Но это во многом будет зависеть от внутриполитической обстановки в Турции, а там далеко не всё однозначно.

– В налаживании отношений между Турцией и Россией есть политическая и экономическая составляющие, обе имеют одинаково важное значение для сторон, – отмечает руководитель Центра стран Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований Анна Глазова.

– В экономической сфере важен фактор кризиса туристической отрасли. В политической плоскости Эрдоган понял, что проводилась полностью провальная политика в отношении соседей. Для того чтобы страна не оказалась в полной международной изоляции, Анкаре нужны союзники. С этим связаны попытки наладить хорошие отношения с Россией, Израилем, Ираном, Саудовской Аравией и, возможно, с Египтом.

В плане террористических угроз, ситуация в Турции сложилась катастрофическая. Понятно, что все заигрывания с радикальными исламистами, которые были на протяжении последних лет, оказались глубоко ошибочными. Турция готова изменить отношение к воюющим в Сирии группировкам. Союзником как раз может стать Россия, которая активно боролась с террористами. Эрдоган может прекратить настаивать на обязательном уходе Башара Асада. Думаю, в ближайшее время начнутся консультации по сирийской проблеме между Москвой и Анкарой.

«СП»: – Можно ли совместно с Эрдоганом планировать долгосрочные проекты?

– Действия Турции в отношении России совершенно определенно показали истинное лицо турецкого руководства. Не надо верить политикам, отношения надо строить на прагматичной и договорной основе. В переговорах о строительстве атомной станции и возобновлении проекта «Турецкого потока», надеюсь, наше правительство не будет прислушиваться к лоббистам из крупных энергетических компаний, а будет думать о целесообразности самого проекта. Он обойдется нам в десятки миллиардов долларов. При этом спорен вопрос об окупаемости. Тем более, Турция будет иметь доступ к газопроводу. Может получиться так, что, желая избавиться от ненадежного транзитера в лице Украины, мы получим такую же ненадежную страну в лице Турции. Всё должно решаться из соображений прагматичности.

Напомним, отношения России и Турции ухудшились после того, как Анкара в конце 2015 года сбила в сирийском небе российский Су-24.

27 июня с.г. российские СМИ со ссылкой на заявление пресс-секретаря главы российского государства Дмитрия Пескова передали, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в послании президенту России Владимиру Путину выразил соболезнования в связи с гибелью пилота российского Су-24. «Глава турецкого государства в послании выразил свое сочувствие и глубокие соболезнования семье погибшего российского пилота и сказал: „Извините”», – сообщил Песков. По его словам, турецкий лидер рассказал о готовности сделать все возможное для восстановления традиционно дружественных отношений между двумя странами. Отмечалось также, что Эрдоган в послании Путину заверил: у Анкары «никогда не было желания и заведомого намерения сбить самолет, принадлежащий Российской Федерации». Он также назвал Россию «другом и стратегическим партнером», отметив, что Анкара готова к любой инициативе «для облегчения боли и тяжести нанесенного ущерба» семье погибшего пилота Су-24.

28 июня на сайте Кремля уточнили цитату из послания президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана российскому лидеру Владимиру Путину. Как передавал РБК, сначала в английском переводе использовался оборот «I apologise to them». Теперь его поменяли на «Excuse us». Это уточнение перевода, объяснил Дмитрий Песков. Согласно изданию, цитата в английском переводе письма президента Реджепа Тайипа Эрдогана Владимиру Путину была изменена. В версии, которую сохранил кэш Google, она звучит следующим образом: «I once again express my sympathy and profound condolences to the family of the Russian pilot who was killed and I apologise to them». А сейчас на сайте Кремля опубликован вариант: «I once again express my sympathy and profound condolences to the family of the Russian pilot who was killed and I am saying: «Excuse us». Как подчеркивал РБК, в русскоязычном варианте перевода различий между кэш-версией и текущей нет: «Я хочу ещё раз выразить своё сочувствие и глубокие соболезнования семье погибшего российского пилота и говорю: извините».

29 июня по российской инициативе состоялся телефонный разговор президента РФ Владимира Путина с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Как передавала пресс-служба Кремля, президент России выразил глубокие соболезнования в связи с террористическим актом в стамбульском аэропорту. Владимир Путин отметил, что полученное от Президента Турции послание создало предпосылки для того, чтобы перевернуть кризисную страницу в двусторонних отношениях и начать процесс возобновления совместной работы по международной и региональной проблематике, а также по развитию всего комплекса российско-турецких отношений. В этом контексте выражена надежда, что начавшееся судебное расследование в отношении гражданина Турции, обвиняемого в гибели российского пилота, будет носить объективный характер. Российский лидер заявил, что поручит правительству вступить в переговоры с соответствующими турецкими ведомствами, с тем чтобы восстановить взаимовыгодное двустороннее сотрудничество в торгово-экономической и других сферах. Отмечено также, что имеется в виду снять ограничительные меры относительно посещения Турции российскими туристами. При этом желательно, чтобы турецкое правительство предприняло дополнительные шаги, направленные на обеспечение безопасности российских граждан на территории Турции. Президенты России и Турции договорились проработать возможность проведения в ближайшей перспективе личной встречи.