Экс-президент Армении Роберт Кочарян рассказал, по какому принципу выбирал преемника
Panorama.am представляет эксклюзивное интервью второго президента Армении Роберта Кочаряна Медиамакс.
(Интервью было записано утром 11 сентября, до публикации записи телефонных разговоров руководителей Службы национальной безопасности и Специальной следственной службы).
- Господин Кочарян, после Вашего ареста некоторые СМИ, выступающие против Вас, проводили опросы на улицах, большинство участников которых резко отрицательно высказывались о Вас. Лояльные Вам СМИ делали свои опросы, и там картина была прямо противоположной. Вы готовы провести эксперимент и пройтись пешком по улицам Еревана, Гюмри, Ванадзора и поговорить с людьми, чтобы узнать их реальное отношение к себе?
- Думаю, что такой «выход в люди» вряд ли будет репрезентативным. Есть более правильные методы оценки общественного мнения, и моя команда сейчас этим занимается. У меня никогда не было проблемы выйти на улицу. Последние годы я практически всегда путешествовал один, встречал массу людей, и никогда не чувствовал отрицательного отношения к себе. Напротив, люди подходят, фотографируются, спрашивают о чем-то.
Эйфория, которая существует в Армении, конечно, в определенной степени деформировала ситуацию, но думаю, что я обладаю неплохой базой, на которой можно выстраивать дальнейшие действия.
Повторюсь, у меня нет проблемы выйти к людям, но вряд ли это позволит понять, как они в действительности ко мне относятся.
- Вы упомянули эйфорию. Она пришла на смену той апатии, которая, как Вы говорили в своих интервью последних лет, царила в армянском обществе. То, что произошло в Армении в апреле, стало для Вас сюрпризом?
- Нет. После захвата полка полиции летом 2016 года я говорил, что это – «желтая карточка» политической системе Армении. Меня тогда поразило, что, по сути, террористические действия получили положительную оценку у части армянского общества. Погибли трое полицейских, но, несмотря на это, люди, совершившие преступные действия, заручились достаточно широкой общественной поддержкой. Так что, поскольку я осознавал степень аккумулированного в обществе недовольства, большой неожиданностью события этой весны для меня не стали. Удивило то, как это вылилось в так называемую «бархатную революцию».
- А Вас удивило, что именно Николу Пашиняну удалось консолидировать людей и реализовать протестные настроения бескровным путем?
– Я думаю, что события развивалась по бескровному сценарию не из-за миролюбивости Никола Пашиняна, а по причине того, что власть не предпринимала тех мер, которые могла бы предпринять. Имело место пассивное противодействие властей тем методам, которые применяли оппоненты. С другой стороны, да, меня удивило то, что во главе этого процесса встал Никол Пашинян, лидер блока, обладающего всего 9-ю мандатами в парламенте. Думаю, что им удалось уловить «историчность» момента, «поймать волну» и добиться ошеломляющего успеха.
- За последние 10 лет Вы много критиковали власти. Вы жалеете о том, что выбрали своим преемником Сержа Саргсяна?
- История не терпит сослагательного наклонения, поэтому я не буду давать оценку постфактум.
- По какому принципу Вы выбирали преемника?
- Приоритетным для меня был вопрос обеспечения безопасности Армении и Нагорно-Карабахской Республики. Выбирая преемника, я, прежде всего, думал – кто способен наиболее эффективно решать вопросы обеспечения безопасности? Карьера Сержа Саргсяна подсказывала мне, что из возможных претендентов он является наиболее подготовленным для решения этих вопросов.
Продолжение интервью опубликовано на сайте Mediamax.am.