Ваш надежный источник

Второй президент Армении Роберт Кочарян провел накануне встречу с экономическими аналитиками и журналистами-экономическими обозревателями. Участники встречи обменялись мнениями о мировых экономических процессах, кризисе, обусловленным пандемией коронавируса, экономической ситуации в стране, а также обсудили возможные пути и видения экономического развития Армении.

«Сегодня я бы предложил провести беседу в свободной форме об экономической ситуации, о возможных дальнейших развитиях. Вы – аналитики экономической сферы, и я уверен, что вы владеете статистикой лучше меня, у вас более широкая сфера общения, вы гораздо более информированы. Надеюсь сделать для себя определенные выводы после этой встречи», – сказал Роберт Кочарян в начале беседы.

– Правительство реализовало более 20 программ по сдерживанию последствий коронавируса. В основном они были направлены на решение социальных проблем граждан, была оказана некоторая поддержка бизнесу в виде льготных кредитов. Но из официальной статистики можно понять, что результатов это не принесло, за исключением одной-двух сфер, где мы видим позитивный сдвиг. Во всех остальных сферах у нас спад. Были ли действия, предпринятые правительством, достаточными или же их могло быть достаточно, чтобы результаты были хотя бы немного более впечатляющими в позитивном смысле?

– Не думаю, что делалось что-то серьезное для спасения бизнеса в Армении. Я просто использую слово «спасти», потому что целая сфера находится на грани уничтожения. Речь в данном случае должна идти не о льготных кредитах, а о целом ряде мероприятий. Прежде всего, необходимы налоговые льготы, например, можно не облагать сферу никакими налогами в течение года. Вперед нужно двигаться комплексными мероприятиями. Когда бизнес полностью стоит, ты не решишь проблему предоставлением льготного кредита, а лишь увеличишь кредитное бремя для этого бизнеса. В данном случае льгота несколько условна в сегодняшних условиях, когда в Европе деньги довольно дешевые. То, что здесь называется льготой, – средняя процентная ставка по кредиту в Европе в целом, может быть она даже ниже. В данном случае я не считаю, что были предприняты серьезные шаги для поддержки бизнеса.

Хуже всего то, что все это преподносится как шаги по одолжению населению. Вы не делаете одолжения, вы выполняете свой долг как правительство. Если в этих условиях вы не предпримете даже этих шагов, то чем вы должны быть заняты вообще? Просто нужно помнить, для чего существует правительство, власть. Все это не из их кармана. Они должны грамотно управлять, получать правильно доходы, развивать экономику, поддерживать людей и бизнес в трудные моменты.

Разрушенный бизнес не удастся восстановить за 1-2 месяца, на это потребуются годы. Это простая истина, которую, на мой взгляд, они просто не понимают. Знаете, кстати, почему они не понимают? Потому что ни один из них за свою жизнь не создал и 5 рабочих мест. Поэтому и не понимают.

– У правительства такой подход: возьмем у одного, отдадим – другому. Тем самым предполагают, что они решат социальные или экономические проблемы. Они называют это борьбой с коррупцией. В действительности же прошло уже два года, а они постоянно говорят об этом. Тем не менее, к чему в конечном итоге приведет такой подход, куда он может привести в экономике, в восприятиях общества?

– Есть масса, которой приятно слышать это, она также хочет верить, что у кого-то отберут и отдадут им.

Ни одна революция в мире не отняла у одного и не передала отнятое другому. Если и отнимало, то, в конце концов, распыляло, доли никому не доставалось. Это просто популистская формула, которая используется.

К сожалению, часть нашего народа воспринимает это, принимает за истину, убеждает себя, что это произойдет – если не сейчас, то завтра, послезавтра. Кстати, это не значит, что с коррупцией бороться не нужно. Конечно, нужно бороться.

– Как вы оцениваете эту борьбу, и какие механизмы нужно использовать для борьбы? Тот ли это механизм, с помощью которого они борются? Действительно, смотрим на бюджет, в строке «иные доходы» возвращенных коррупционных средств не видно, разница – незначительная.

– Вот одна интересная цифра: за последние два года закупки у одного источника увеличились на 72%. Государственные закупки – самая привлекательная сфера в государственном управлении с точки зрения коррупции. Здесь рост на 72%.

Как мы можем поверить в то, что идет борьба с коррупцией? Как мы можем поверить, что в Армении нет системной коррупции?

Вынужден вернуться к теме премий.

Когда мы совершаем непредвиденные расходы из бюджета в размере 120 миллионов долларов в виде премий, это просто сложно назвать иначе, чем открытой коррупцией.   Как они оправдываются? Говорят, мы вернули 105 миллионов долларов. Я попытался, используя все свои знания, понять, куда пришли эти возвращенные деньги. Нашел всего лишь сумму в размере 2–3 млрд драмов.

Что это значит?

Либо они лгут, либо, если они собрали эти деньги, то они пошли в другой карман, а не в государственный бюджет. И пока правительство не продемонстрирует, куда пошли эти деньги, на что были потрачены, каждый гражданин Армении должен считать, что это прикарманенные деньги. Если сложить эти цифры вместе – премии в размере 120 миллионов долларов и возвращенные, но исчезнувшие 105 миллионов, получается огромная сумма. Это не чье-то предположение, речь идет о суммах, объявленных государством. Многие специализированные организации с помощью таких косвенных индикаторов понимают реальный уровень коррупции в той или иной стране.
Кстати, у меня вызывают удивление заявления ряда посольств, представителей Евросоюза. Разве они не видят всего этого, когда говорят, что чрезвычайно довольны уровнем борьбы с коррупцией в Армении? Один из самых ярких примеров: когда конфискуешь эти деньги незаконно, последствия будут очень серьезными для будущего. Судьба гостиницы Golden Palace до сих пор не ясна, она стала обузой для государства.

Однажды эта власть сменится, все восстановят в суде, потому что права здесь явно нарушены. Просто за это время испортится имущество, потребуют компенсации – не только за нанесенный имуществу ущерб, но и за потерянный за годы доход. Сегодня власти подкладывают мину под будущее этой страны. Это большая проблема. Это оказывает огромное влияние на инвестиционный климат. 80-90% инвесторов не сами приходят сюда вкладывать инвестиции, а находят партнера. В данном случае, из-за этих принятых законов, практически все в Армении оказывается в зоне риска.

Еще два года назад в одном из интервью я сказал, что революция – худший бренд для бизнеса, и чем раньше откажетесь от этого бренда ради инвестиций, тем лучше. Они не хотят отказываться. Можно также провести некоторые параллели, быть может, с периодом, когда я был президентом Армении.

Наверное, нужно ответить на следующие вопросы: что нужно инвестору? В чем конкурентное преимущество страны? Экономику какого типа ты хочешь построить? Если нет четких ответов на эти вопросы, не сформулирована и не провозглашена экономическая модель развития, инвестиции будут просто случайностью. Кто-то по какой-либо причине, возможно, по субъективным причинам или по знакомству может оказаться в Армении и сделать небольшие инвестиции. Ожидать чего-то большего просто невозможно.

– Было ли разумно в нынешней экономической ситуации, даже если это небольшая сумма, вкладывать средства в частности в дорожное строительство вокруг бассейна Севана? Сегодня у нас есть проблема, в некоторых секторах экономики, в частности, в туризме, сфере услуг, у нас серьезный спад. Разумно ли было инвестировать, когда сектора фактически нет и когда будет, сказать сложно?

– Полагаю, есть проблема с кредитной линией. Если он в основном строится по кредитной линии, то теперь они стараются использовать эту кредитную линию по максимуму.

С этой точки зрения они правы. Если это бюджетные ассигнования, то потеря существующих на данный момент предприятий, наверное, обойдется государству дороже.

О скотобойнях

– В случае со скотобойнями возникла проблема, как решить эти проблемы?

– Есть два пути. Субсидировать какие-то расходы. Государство должно организовать, запустить, а через два года приватизировать. Не одна, а несколько компаний. Если что-то запрещаешь, заставляешь людей делать то, что хочешь ты, то ты должен также взять на себя львиную долю расходов.

Я бы поступил иначе в данном вопросе. Проще говоря, я бы по государственной программе построил маленькую скотобойню во всех больших селах. Она становится общинной собственностью для нескольких близлежащих сел, фермеры очень хорошо договариваются друг с другом.

Они не проводят обсуждений с людьми данной сферы.

Амулсар, горнодобывающая промышленность. «Не будет решения, которое удовлетворило бы всех»

– Так, вопрос Амулсара даже не обсуждают. Наше правительство не выразило позиции по Амулсару, но как эксплуатация месторождения, так и обратная ситуация окажут серьезное влияние на нашу экономику. В годы Вашего президентства у нас была похожая ситуация с Соткским золотым рудником. Конечно, все было не так напряженно. Интересен Ваш опыт, возможно ли сегодня применить решение по Сотку в случае с Амулсаром?

– То, что сегодня происходит с Амулсаром, – это не только вопрос горнодобывающей промышленности, но и вопрос провала государственного управления. Конечно, недопустимо, что группа людей с очень добрыми намерениями незаконно блокирует деятельность компании.

Государству действительно есть чем здесь заняться. Если Амулсарское месторождение не должно эксплуатироваться, то решение должно принимать государство, а не люди, которые 1,5-2 года в каких-то домиках охраняют гору. Представляете, даже формулировка «мы охраняем нашу гору». Я понимаю этих людей, также эмоциональное состояние экологов, но это просто констатация того, что в этой стране нет государства, если за столько времени государство не смогло ориентироваться, что оно делает.

Оценку воздействия на окружающую среду (ОВОС) я не читал, деталей не знаю, ясно одно: если есть небольшой экологический риск, то его не нужно эксплуатировать.

Насколько я понимаю, никто не заявляет, что рисков нет, ни один чиновник четко не говорит об этом. Полагаю, что риски есть. Если риски есть, значит не нужно эксплуатировать. Но решение должно принимать государство. В конце концов, вы есть или вас нет? В конце концов, вы получаете премии, зарплату за принятие решения.
Работа руководителя – принимать решение, примите решение.

Не будет решения, которое устраивало бы всех.

Вот вы привели пример в связи с Соткским рудником.

Российская компания GeoProMining очень хотела построить обогатительную фабрику возле рудника. Такое желание будет у каждого инвестора, предпринимателя. И представьте ситуацию: руда перевозится из Сотка в Арарат, если я не ошибаюсь, 241 км, для переработки там, что составляло 55% от стоимости золота.

В то время стоимость золота была в два раза дешевле, чем сейчас. Мы даже не вели переговоров, сказали стоп, невозможно открыть такой завод в водном бассейне Севана. У Севана такое воздействие на климат и водные ресурсы Армении, что это было просто недопустимо. Это была сейсмически активная зона, как мы могли? Мы даже не вели переговоров. Мы сказали: сядем, обсудим и найдем решения. Решением было то, что они получили определенную привилегию на перевозку по железной дороге по несколько более льготному тарифу при определенном объеме.
В случае с Амулсаром и в целом, эксплуатация рудника на таком расстоянии от Джермука, что подразумевает и подрывные работы через 2-3 дня в неделю, конечно, недопустима.

Введение в строй обогатительной фабрики на этой территории также опасно, никто не знает, как ведут себя грунтовые воды, в конце концов, при каждом небольшом землетрясении что-то меняется.

У нас нет карты серьезных исследований подземных вод. Конечно, это опасно, конечно, нельзя, но можно представить какое-то предложение, а не прятаться два года, из выступлений не понимаешь мнение этих людей, у них семь пятниц на неделе. Я не углублялся, но, на мой взгляд, можно предложить закрытую эксплуатацию рудника и перенос обогатительной фабрики.

Я уверен, что в случае таких цен на золото они согласятся, не согласятся они, кто-то другой согласится и возьмет на себя связанное с этим бремя. Не предлагают, не делают расчетов. Чтобы сделать это предложение, нужно произвести расчет и показать, что это разумное предложение. Возможно, это не разумное предложение. Когда вы убираете обогатительную фабрику, тем не менее, экологи могут продолжать жаловаться, но, по крайне мере, не уничтожаешь Джермук как здравницу.

Люди всю жизнь росли в городе-здравнице, теперь они не хотят становиться шахтерами, им же насильно говорят: нет, идите и вдыхайте пыль, и попейте немного цианистую воду. Так, действительно, нельзя.