Ваш надежный источник

«Турецкий фактор можно нейтрализовать лишь посредством активного участия России. Это единственная страна, которая может эффективно это сделать. РФ входит в стадию, где увеличит свое влияние. Россия доказала, что ей нельзя навязывать политику с помощью санкций», – заявил на встрече с политологами второй президент Армении Роберт Кочарян.

На встрече с экспертами были обсуждены вопросы урегулирования карабахского конфликта и безопасности.

Ерванд Бозоян: Это очень актуальный вопрос. Особенно после событий в Тавуше в Азербайджане сменился министр иностранных дел – Мамедъяров. И Азербайджан значительно ужесточил свою позицию. И возникла ситуация, когда даже ставится под сомнение возможность продолжения переговорного процесса. Потому что, Вы верно отмечаете, позиция армянской стороны очень размыта и неопределенна, Азербайджан пытается ужесточить свою, там тоже произошли какие-то изменения, особенно это показала отставка Мамедъярова.

И, по Вашему мнению, каковы перспективы этого, если переговоры не будут продолжены, потому что стороны, кажется, не проявляют таких подходов. У одной из сторон неопределенная позиция, другая пытается ужесточит свою позицию. Каковы перспективы этого?

Роберт Кочарян: Переговоры будут продолжаться, я не думаю, что они не продолжатся. Вопрос в том, станут они эффективнее или нет, по крайней мере, эффективности я не вижу. Последнее заявление касалось так называемых субстантивных переговоров. В конце концов, это то, чего всегда требовал Азербайджан. Это вызывает некоторую озабоченность, поскольку суть субстантивные переговоры – это вопрос содержания и территорий.

В субстантивных переговорах подразумеваются чувствительные вопросы, чрезвычайно сложные в восприятии вопросы для нас. Ни одна из сторон не захочет не участвовать в переговорах. Они сядут за стол переговоров, но я не вижу, что они придут к какому-либо соглашению. Теперь, какое давление будет.

Мне сложно сказать, формат не такой, чтобы было возможно значительное давление. Давление может быть со стороны, поскольку этот формат и имеющийся у Минской группы мандат предполагают убедить стороны прийти к окончательному урегулированию вопроса, но не принудить. Но вы очень дипломатично высказались о позиции Армении, потому что сказали «размытая». Я не вижу и этой «размытой» позиции. Позиции нет вообще.

Ерванд Бозоян: Все в неопределенности. Другими словами, «Армения – это Карабах, и все», но Карабах должен участвовать в переговорном процессе, урегулирование карабахской проблемы должно, так сказать, быть приемлемым для народов Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха…

Роберт Кочарян: Но это модель для урегулирования?

Ерванд Бозоян: Нет, это демагогическое заявление неопределенности. Хочу высказать свою точку зрения. То есть, эта неопределенность, с одной стороны, я говорю свою точку зрения, они сами не знают, какую позицию хотят. Они искренни, потому что не имеют представления, какова же их позиция. Активность Турции, особенно в последний период, фактически породила у азербайджанцев идею о том, что существование Турции должно позволить ему через шантаж, либо предложение о сделке с Россией, либо силовым путем решить эту проблему. Как вы видите эту ситуацию? Как мы можем сориентироваться?

Роберт Кочарян: Понятно. Позвольте мне сделать небольшой очерк по позиции Армении. По сути, у Армении нет позиции. И формула – найти такое решение, которое удовлетворит все стороны, – это не позиция, это доброе пожелание, скорее пропагандистский трюк: мол, вот мы впервые сказали, что нужен приемлемый для всех вариант. Мне вдвойне непонятно, когда Карабах говорит, что у нас с Арменией схожие подходы. Сейчас в Армении нет подхода, позиции, нет какой бы то ни было модели, о которой общественность была бы в курсе.

Теперь, если они схожие, то с чем схожи? С несуществующей позицией Армении? Я просто не понимаю. И это опасно. Если у тебя нет четкой позиции, следующее предложение будет не в твою пользу, потому что посредники очень чувствительны, и в переговорном процессе они стараются понять, какая сторона на какие уступки, в каком объеме, готова пойти. Если они не слышат от тебя четких подходов, они считают, что твоя позиция очень эластична, и эту эластичность можно использовать против тебя. Это очень естественно, и это так даже в повседневной жизни. Чрезмерно важно иметь четкую позицию, чтобы все понимали, что за этой чертой невозможно с вами договориться.

Пусть говорят – упрямый, пусть говорят, что трудно с ним вести переговоры, про меня говорили, я знаю. Сейчас вопрос не в личных симпатиях – нравишься ты или нет, ты решаешь национальную проблему, и если тебя больше беспокоит, что люди подумают о тебе в этот или следующий момент, то ты оказался не на той должности и занят не тем делом, у тебя не тот статус, который нужен.

Теперь про фактор Турции. Считаю, что это фактор не только для карабахского урегулирования, а вопрос общей безопасности. На мой взгляд, эти военные учения Турции, ужесточение позиции… Турция всегда поддерживала Азербайджан, но никогда не было такой готовности, а также демонстрации этой готовности. В какой-то степени Турция пытается уравновесить Россию. Это мое впечатление. Например, возможно, вы помните, что вмешательство России было очень активным во время Апрельской войны 2016 года. Звонки министров обороны, прекращения огня было достигнуто при посредничестве Минобороны. Теперь Турция хочет стать фактором, с которым будут вынуждены считаться…

Турция показала, что у нее гораздо больше самостоятельности, что окрики вашингтонские, парижские уже не работают, и это происходит в процессе изменения этих общих, глобальных форматов лидерства. У Турции большие амбиции, и у нее всегда был глаз на этот регион, амбиции. И сегодня очень практичными, смелыми шагами она постепенно пытается закрепить свое присутствие, чтобы без Анкары здесь никто не пошел бы на какой-то серьезный шаг.