Ваш надежный источник

«Люфт» комплементаризма сегодня сильно уменьшился, его почти не существует. В 1998-2008 годах ситуация была совершенно иной. Сейчас нам нужна новая внешнеполитическая концепция, нужна новая программа, которая позволит нам в этот шторм обезопасить корабль нашей государственности, заявил второй президент Армении Роберт Кочарян на встрече с политологами.

На встрече с экспертами – доктором политических наук, профессором Александром Маркаровым, политологом (Исследовательский институт «Политэкономия») Ервандом Бозояном, политическим обозревателем газеты «Голос Армении» Рубеном Маргаряном – были обсуждены вопросы урегулирования карабахского конфликта и безопасности.

Роберт Кочарян: Здравствуйте. Вы и освещаете, и изучаете проблемы, с которыми сегодня сталкивается страна. Наверное, самые чувствительные вопросы – это безопасность страны, урегулирование карабахской проблемы. По воле судьбы, я долгие и долгие годы напрямую соприкасался с этими вопросами. С 1992 по 2008 год я был человеком, игравшим решающую роль во всем переговорном процессе по карабахскому вопросу.

Но убежден, что вы владеете цифрами и документами намного лучше, потому что вы изучаете, вы к этому возвращаетесь, я же, наверное, лучше помню ту мотивацию и в целом то, почему мы проявляли тот или иной подход в том или ином вопросе. Это не забывается, и, я думаю, в данном случае мы можем совместить ваши документальные знания с моими не документальными, а содержательными знаниями, мотивациями, которые в разные периоды были разными, и этот симбиоз, на мой взгляд, может привести к интересным выводам и быть интересным для нашего народа.

Я предлагаю провести эту встречу в стиле очень свободного обсуждения, без модератора, каждый может осуществлять модерацию по своей части, если увидит, что в данный момент есть такая необходимость – чтобы лучше раскрыть тему. Начнем?

Ерванд Бозоян: Господин президент, по моему мнению, на данный момент вызывающая наибольшую обеспокоенность проблема – резкое ухудшение отношений Россия-Запад, что, по мнению многих, может серьезно повлиять на наш регион. Никто не предполагал, что так быстро вспыхнут белорусские процессы, проблема вокруг Алексея Навального.

На ваш взгляд, в какой степени это резкое ухудшение отношений Россия-Запад может повлиять на нас – как в карабахском вопросе, так и на баланс внешней политики Армении, на, так сказать, коридор, который становится узким для маневрирования для нас?

Роберт Кочарян: Напомню, что в 1998-2008 годах мы проводили комплементарную внешнюю политику. Просто тогда было совсем другое время, картина была полностью противоположной той, что нас всех сегодня беспокоит. В то время отношения между Россией и Западом были довольно теплыми, представьте даже, у России с НАТО программ было больше, чем у Армении с НАТО, и в 2002 году, если не ошибаюсь, был создан специальный Совет РФ-НАТО, и они довольно эффективно сотрудничали, до момента грузинского конфликта.

Он был заморожен на год, затем возобновил работу до 2014 года, когда Крым был включен в состав России. Но в 1990-2000 годах такая возможность была, поле было таким. Во время многочисленных встреч с Шираком, Шредером, Берлускони я видел, с каким уважением они отзываются о России, о российском президенте. Не было ни одной встречи, во время которой мы были обходили стороной эти отношения. И тогда действительно можно было попытаться по принципу комплементарности отстоять наши интересы там, где интересы могущественных стран или союзов стран совпадали, а не противоречили друг другу.

Сейчас, вы верно говорите, этого люфта почти нет, он стал чрезмерно узким. К чему это приведет? Это приведет к необходимости разработки новых подходов, которые дадут возможность максимально защитить наши национальные интересы в совершенно новой ситуации.

Посмотрите, в то время Армения не входила в состав ЕАЭС, в то время мы стали членами ряда различных международных структур, и это членство никогда не противопоставлялось нашим самым теплым отношениям с Россией во всех сферах: и в экономической, и в военной. Я думаю, что в то время был просто блестяще использован тот момент, когда можно было интегрироваться в мир, сохраняя чрезвычайно хорошие отношения со своим стратегическим партнером, который также находился в таком процессе интеграции. И мы всегда друг с другом обсуждали и это, в какой-то мере был и вопрос синхронизации. Теперь картина совершенно иная.

Сегодня власти должны суметь найти этот интеллектуальный потенциал, разработать программу, которая позволит вести корабль через этот шторм так, чтобы у страны не было проблем. Я сомневаюсь, что у этих властей есть такие умственные способности и такой опыт. Если более коротко, я не думаю, что кто-то сможет сказать, к чему это приведет. Эти отношения становятся несколько черно-белыми; если есть возможность способствовать тому, чтобы противоречия не усугублялись так сильно, тогда следует вложить все возможности, чтобы максимально смягчить этот нежелательный для нас процесс.

Ерванд Бозоян: Господин президент, многие наблюдатели, особенно западные и российские, отмечают, что эта платформа по карабахскому регулированию является одной из единственных или уникальных платформ, где у Соединенных Штатов Америки, Франции и России общий знаменатель, в отличие от Донбасса, Абхазии или Южной Осетии. По Вашему мнению, может ли эскалация этого конфликта отразиться и на этой платформе, чтобы конфликт возник и здесь, и во время Вашего президентства Вы чувствовали эту конкуренцию, и какой была эта конкуренция между Францией, США и Россией?

Роберт Кочарян: Конкуренция была всегда. Это вопрос накала конкуренции. Никогда еще эта конкуренция не была настолько жесткой, чтобы переговорный процесс провалился или, так сказать, не могли найти компромисса друг с другом по тому или иному подходу. Никогда до такой степени не обострялось. Сейчас думаю, что конкретного вокруг процесса карабахского урегулирования мосты не будут сожжены, и сопредседатели смогут в какой-то мере найти общий язык друг с другом. В данном случае примеры, которые вы привели, несколько отличаются. Украина явно стремится в ЕС, и ориентиры внешней политики Украины – совершенно другие.

Если такие проявления будут со стороны Армении, то Армения также окажется в эпицентре этих противоречий. Сегодня в Армении это делается гораздо мягче, скорее это попытка повлиять на подрастающее поколение, подготовить к возможному изменению вектора внешней политики в будущем. Но сегодня, по крайней мере, объявляется, что ничего не меняют.

Моя оценка такова: разногласия конкретно по процессу урегулирования карабахского конфликта не углубятся, но решение, которое потребует серьезных совместных шагов, также затруднится, потому что только переговорный процесс – это одно, совсем другой вопрос, когда вы приходите к какому-то решению и необходимо, например, обсудить, из каких стран будут миротворческие силы и в каком соотношении. Думаю, здесь будут существенные трудности.