Ваш надежный источник

Завен Хачикян, в действительности, занялся фотографией просто для того, чтобы набраться опыта и перейти в мир кино, но остался привязанным к фотоискусству и в самом начале своей карьеры, в 1988 году, будучи выгнанным из редакции газеты «Комсомолец», впоследствии, как лучший фотожурналист, получил приз Коммунистического союза молодежи Армении (смех и радость). Во время интервью, пожалуй, я допустила большую ошибку и начала с вопроса именно об этой награде.

Оказалось, что он вообще против идеи наград, но в 2018 году он получил премию президента РА в номинации «искусство» (которую он воспринимает как финансовую поддержку своему вечному freelans-статусу). В 1988 году он получил награду в области армянской журналистики – фотография + текст, в связи с развитием этого нового жанра. Приз – призом, но жизнь, действительно, не теряет интереса к ценным работам: например, недавно для обложки повествующей о Монте книги издатель искал автора полюбившихся фото, и оказалось, что им является как раз Завен Хачикян. Мой следующий вопрос фотографу был немного более удавшимся.

- Вы помните тот день, когда сфотографировали Монте?

- Конечно, помню. Апрель 1993 года. Дни освобождения Карвачара.

– Легко ли было фотографировать Монте, любил ли он фотографироваться?

– Фотографировать было легко, потому что это не была постановка, нужно было чувствовать реальность, а Монте не был натурщиком, чтобы принимал позы, а я  фотографировал… Я фотографировал его в действии. Этот снимок был сделан, когда он давал последние указания войску. Фактически, с освобождением Карвачара войну фидаи можно было считать оконченной. 2 дня я провел с Монте, объезжая на его машине. Он был храбрым, не боялся смерти. Только в те дни он дважды мог погибнуть, но нам повезло. Его машина ехала впереди танков. Вообще, и в жизни он был на несколько шагов впереди нас.

– Верите ли вы в версию, что Монте могли убить армяне?

– Абсолютная глупость. Монте шел такими путями, что его могли убить несколько раз в день, но не армяне. Его обожали, никто бы не поднял на него руку. На той войне ты жил, дышал дыханием своего товарища ... страх, юмор, мечты, риск своего товарища – ты должен был знать все. Идти на войну – это не то, о чем говорил Никол: мол, «соберитесь человек 30, выберите себе командира, отправляйтесь на позиции». Война, прежде всего, требует хорошей подготовки – чтобы жить в этой реальности. Воспоминания верного соратника Монте – водителя Комитаса – также подтверждают мои слова. Монте погиб случайно. Он был человеком, оторванным от реальности, живущим войной ... Я говорю, что он мог дважды погибнуть в моем присутствии.

Въезжаем в какое-то село, в машине – рядом с водителем – Монте. Обычный Willys, за рулем – Комитас, на заднем сидении – я и Рубен Мангасарян. Турки уже отступают, но пока у них есть спрятавшиеся в селах отряды. Монте протянул Рубену свой фотоаппарат и сказал: «Снимай что хочешь» Нам путь преграждает БТР. Монте выходит, с автоматом в руках приближается, мы сидим и дрожим. Если бы это были азербайджанцы, на месте бы его расстреляли. Не было никаких гарантий, что это армяне. Я помню гнев и ярость Монте, когда он увидел, что это мародёры. Рука не поднялась у него, чтобы наказать их, шла война, ты не имел права стрелять в своих. Он в гневе выстрелил в телевизор в кузове машины. Интересно, что почувствовал тот человек, когда Монте плюнул в него. .. вот иди и живи с этой мыслью… На следующий день мы направлялись в Яшак, навстречу нам – пожилая женщина и мужчина с белыми флагами, типа мирные. Монте вышел, обменялся с ними несколькими словами, понял, что в селе скрывается отступающий отряд, но ничего не сделал. Мы проехали через село, зная, что в тылу солдаты. На следующий день войско обезвредило азербайджанские отряды, оставив мирное население невредимым. Понимаете, ведь Монте даже не тронул того предателя, грабителя, кто бы тронул Монте? Армяне? Никогда. Не верьте никогда. Идите и почтитайте мемуары соратника и водителя Монте Комитаса – книге воспоминаний о Монте.

– По словам жены Монте Мелконяна – Седы Мелконян, он погиб из-ра разрыва снаряда азербайджанской БМП-2. Удар снаряда пришелся на стену напротив, крупный осколок попал в висок Монте.– Также плохо сработала разведка. Он погиб из-за неряшливого, неаккуаратного отношения, но не вследствие предательства.

– Вот отрывок из мемуаров Седы: «Операция уже завершилась. В четверг Монте позвонил мне и сказал, что в субботу предстоит очень небольшая операция, то есть нужно было нейтрализовать  огневые точки и выйти – войти, нейтрализовать и выйти. Операция была почти завершена, должен был продолжить Аскеран, но по каким-то причинам там были потери, ситуация с операцией изменилась… Монте сказали, что село очищено. Были взяты боеприпасы. Один из парней хотел обязательно отправиться и увидеть, Монте не хотел идти, но, в конце концов, уступил.

Комитас, Саро, начальник разведки Сарибек, иранский армянин Вардан Камалян и Монте направились туда, где, по словам ребят, были боеприпасы. Дорога должна была быть чистой, но она не была чистой. Подходят, по так называемой S-образной форме, там была небольшая идущая вглубь местность и там была БМП-2. Монте спрашивает: «Кто это?»  Комитас останавливает автомобиль, выходит, видит азербайджанского солдата, говорит ему «Ну-ка иди сюда».  Солдат немного теряется. Затем между экипажем БМП и ребятами завязался бой. И Монте погибает там, а Комитас получает ранение. Такова информация, которая нам известна» .

– Война – штука грязная, правды не ищешь, да и не найдешь, но хотя бы одно мне ясно. Монте не был убит армянином.

– Если фотокорреспондент будет очень искренен на поле боя, что выйдет,  каков будет результат?

- То, что вы сказали, – это папарацци. А журналист, оказавшийся на поле боя, должен быть немного более сознательным. Я не шел снимать войну.

– А для чего вы пошли?

– Сердце же разрывается, хочешь пойти, будь рядом, что тут делать, думаешь, что можешь быть полезен чем-то там. Ты не идешь туда играть в искусство, ты рядом с солдатом, ходишь, помогаешь, стреляешь, когда нужно. Перед собой вопрос ты ставишь так: что мне нужно делать, нравственно ли оставаться фотографом, выполняющим свою работу? Я и не хотел снимать войну, это не мой материал, мои лучшие фотографии рождаются в простой, незаметной, мирной обстановке. К сожалению, у меня не было военных навыков, лучше бы я пошел как воюющий.

– На войне фронтов для сражений много. Например, другая ваша легендарная фотография, на которой азербайджанская бабушка гладит по голове армянского солдата – Саркиса Ацпаняна, довольно хорошо сражалась в информационной войне, когда нас обвинили в зверствах, и появилась фотография с этой гуманитарной нотой.

– Этот снимок – часть фоторяда, я сделал его снова в Карвачаре. Феномен этой фотографии в том, что человек не умирает в человеке даже в жестокой войне. Был теплый апрельский день, мы пытались поговорить с азербайджанцами, развеяться. По образованию я физик, и был мужчина – учитель физики, мы долго с ним разговаривали: карабахский вопрос, окончательное решение, у кого какое видение (если бы и с нашими пленными так хорошо обращались). Потом я сфотографировал этого человека, другого, потом третьего и так по кругу – всех.

Настала очередь бабушки, я попытался поговорить с ней, увидел, что она не понимает по-русски, отвечала на азербайджанском. А этим языком отлично владел только Сако. Я попросил его перевести. Он подошел, сел рядом с этой пожилой женщиной, начал беседовать с ней. В тот момент, когда она рассказывала, что сыновья оставили ее и ушли, Саркис по-человечески растрогался, в нем был дух поэтической справедливости ... Азербайджанка же  обняла его. Все это есть на пленке – поочередно.

Конечно, я снял это не для того, чтобы продать или прославиться, это было бы против морали – пойти, снять военных, вернуться и продать. Мне даже в голову не пришло опубликовать их, тем более, что я нигде не работал, отправился туда на свои средства и остался. Но когда мы вернулись в Ереван, позвонили из «Арменпресс», попросили, объяснили, что Азербайджан поднял лживый вой – якобы там был «геноцид». Попросили показать сделанные мною фотографии. Герберт Багдасарян, который был прекрасным фоторедактором, выбрал 3 фотографии, на одной из которых были бабушка и Ацпанян, на другой – наш танк в Карвачаре, на третьей – харизматичный военный, словно Че Гевара – гордый, красивый.

– Родятся новые Монте?

– А мы хотим только войны, да? Пусть будут такие подобные Монте лидеры, павшие до нас, не только в военной сфере. Пусть будет лидер, который поведет нас вперед, выедет из болота. Жизнь показала, что в утробе нашего народа могут рождаться уникальные герои. Пример тому – Апрельская война 2016 года. Но между участниками Апрельской войны и Монте была большая разница. Это парни просто оказались там, а Монте сам из себя долгие годы готовил военного.
Очень плохо, что мы хотим ничего не делать, сидеть и ждать, пока родится герой, чтобы вытащить нас из этого положения. Нам нужно создать систему, чтобы выживать и без уникальных людей. Не нужно надеяться на рождение нового Монте. Кроме того, героизируя Монте, давайте не будем забывать и о других парнях, которых сегодня нет. Идея героя также должна быть пересмотрена. Я вспомнил слова лауреата Нобелевской премии по литературе Чеслава Милоша: «Те, кто жив, получают мандат от тех, кто умолк навсегда».

Монте был исключительным, он был героем. Но и сегодня, в проигранной войне, всем направо и налево раздают звания героев.  Либо дайте всем, либо действительно дайте это звание исключительным, пересмотрите подход.

У нас есть тысячи пропавших без вести, кто знает, что они сделали. Может быть, вы несправедливо лишаете их звания героев. И нужно пересмотреть не только отношение к героям, но и ко всему в стране. Мы выбрали неверный путь и идем по нему.

Будучи крайне никчемными,  они совершили ужасную – до степени уродства – «революцию».  Более того, некоторые из верхушки этого мероприятия знали, что они лгали народу, что «шагание» – череда мероприятий по сдаче, фиктивное занятие площади… кафтан прежних словно лавры надевают на свои маленькие мозги ... теперь мы еще и пойдем на неправильные выборы, и у нас нет времени посидеть и подумать о том, куда мы идем, что мы делаем. Вот почему мы никуда не приходим. Простой пример: мы начали борьбу за освобождение Арцаха отрядами фидаи, мы закончили ее регулярной армией. А эту войну начали регулярной армией, закончили ее отрядами фидаи. Что это, как не фиаско, хаос, несогласованный, неряшливый подход?

– Надежда есть?

– Образование и работа. Я всегда повторяю: каждый человек должен на своем месте свою работу выполнять в совершенстве, сегодня же –  в несколько раз больше и лучше, чтобы мы могли жить. Профессия – это ответственность. Нам нужен лидер, осознающий эту истину, нам нужно пространство для существования, которое мы назовем страной, мы должны понимать, кто наши хозяева, что они от нас хотят, кому, что и в обмен на что мы можем дать, от кого исходит меньше угроз. У нас сейчас битва за сферы влияния. Надо быстро сориентироваться.

Самоорганизоваться. У нас проблема выживания. Нам нужна не прогрессивная, а выстоявшая Армения. Нам нужны не «революции» и потрясения, а плавная смена поколений во всех сферах, если этого нет – значит, мы смирились с постоянным проигрышем. Нам нужен лидер, который будет готов взять на себя ответственность и за поражения, и за победы. Надо жить, любить, создавать, защищать, требовать ... не терять надежды увидеть лучшую страну. Нужно не бояться мечтать о том, чтобы  прыгнуть выше головы ... быть свободным.

Фото предоставил Panorama.am Завен Хачикян.