Ваш надежный источник

Бывший посол Армении при Святом Престоле Микаел Минасян, который первым сообщил о готовящемся к подписанию между Пашиняном и Алиевым документе, коснулся заявления Пашиняна в ходе заседания правительства:

«Верховный выродок заявил, что снова ведет тайные переговоры и подпишет очередной антиармянский документ.

Факт  1.  Он снова за спиной народа, в одностороннем порядке решает судьбу государства, уступая суверенитет Армении и сдавая уже саму Армению.

Факт  2. Снова тайно согласился на очередные уступки в пользу Азербайджана.

Факт 3. Подтвердил, что при его попустительтсве враг продолжает продвигаться на территории Армении (азербайджанские войска достигли 500 человек).

Факт  4. Подтвердил, что сдаст врагу села Тавуша, затем – горы Севана и Джермука.

P.S. Если бы я вчера не опубликовал факт, то народ узнал бы об этом только после подписания. Если «скрытая часть текста является неуважением», опубликуй нескрытую часть, выродок, не ты ли клялся на Площади, что за спиной народа ничего не подпишешь? Опубликуй то, что собираешься подписать, и секретное приложение тоже, а также устные договоренности с Алиевым.

Что касается его заявления об азербайджанских агентах, с первого же дня захвата власти ты со своей женой в заднице у Азербайджана: один пропагандировал приемлемое для Азербайджана решение арцахского вопроса, другой приглашал Мехрибан в Арцах на чаепитие и мугам, убеждая армянский народ, что враг «образован и конструктивен». И ты еще говоришь об агентах, ничтожество?

В Армении есть только один азербайджанский агент - по имени Никол Пашинян, который Азербайджану подарил Арцах, возвышенности Сюника и Гегаркуника, приговорив страну к продолжительному поражению.

Только в условиях премьерства азербайджанского агента враг мог избить армянского солдата на территории Армении, унизить его и беспрепятственно захватить территории.

Только лижущий турецкий ботинок может на протяжении 6 месяцев ради своего кресла подписывать то, что заставляют - вопреки интересам армянского народа и Армении.

P.P.S. Почему не называешь мое имя, боишься? Правильно делаешь, бойся даже моего имени».