Ваш надежный источник

На днях в Ашхабаде состоялась встреча президентов Ирана и Азербайджана, в ходе которой президент Ирана Ибрахим Раиси напомнил, что в вопросе Карабаха у Тегерана «была открытая и однозначная позиция. От верховного руководителя до чиновников госструктур – все придерживались позиции, что территориальная целостность Азербайджана должна быть обеспечена».

Азербайджан, Иран и Туркменистан в Ашхабаде в рамках 15-го саммита глав государств-членов Организации экономического сотрудничества (ОЭС) подписали трехстороннее соглашение о своповых поставках газа. Согласно договоренности, ежегодно из Туркменистана в Азербайджан через Иран будет поставляться от 1,5 до 2 млрд кубометров газа.

Корреспондент Panorama.am побеседовала о встрече президентов Ирана и Азербайджана и ее итогах с заведующим кафедрой иранистики факультета востоковедения Ереванского государственного университета (ЕГУ) Варданом Восканяном.

– Г-н Восканян, как бы Вы оценили встречу президентов Ирана и Азербайджана? Чем в целом объясняется позитивное отношение Ирана к Азербайджану – с учетом последних развитий в ирано-азербайджанских отношениях?

– В действительности, мы должны учитывать одно важное обстоятельство: несмотря на все это, в результате недавних военных учений в Иране иранские войсковые соединения, дислоцированные вдоль всего Аракса, остаются на своих местах. Это очень важный показатель. По сути, иранцы продолжают демонстрацию военной силы против Азербайджана, несмотря на так называемый «позитивный фон». Мы должны четко учитывать это, прежде чем обсуждать остальное.

Что касается встречи в Ашхабаде, то у Ирана очень четкая позиция по вопросу территориальной целостности. Иранская сторона ни в коем случае не может отказываться от принципа территориальной целостности, учитывая жизненные интересы этого государства, а они предполагают, прежде всего, акцент на факте территориальной целостности. Внутри Ирана есть очаги сепаратизма, и ни в коем случае иранцы не могут говорить о праве народов на самоопределение, учитывая проблемы, с которыми они могут столкнуться внутри своей страны.

Приведу наглядный пример. Если, предположим, иранцы на минутку заговорят о праве Арцаха на самоопределение, завтра они могут столкнуться с проблемой самоопределения так называемого «Южного Азербайджана», соответственно позиции Тегерана по этому вопросу очень четкие. Учитывая также интересы Ирана в регионе, что предполагает существование единого Ирака и единой Сирии. Знаете, есть планы по разделению Ирака, созданию суннитского, шиитского, курдского государств, разделению Сирии. Естественно, иранцы не могут выйти за рамки этого принципа, по крайней мере, на уровне заявлений.

Что касается документов или соглашений, то имела место не сделка по строительству газопровода, а достигнута договоренность о своповых поставках газа: иранская сторона будет получать газ из Туркменистана и с использованием своповых механизмов поставлять свой газ в Азербайджан. По сути, азербайджанцы покупают газ не у Ирана, а у Туркменистана.

Судя по объему этого газа, это не может иметь серьезного значения  в контексте ирано-азербайджанских отношений, то есть, по сути, мы должны предполагать, что значительная или определенная часть этого газа будет поставляться в Нахичеванскую Автономную Республику, что предполагает, что иранцы получат возможный дополнительный рычаг давления на Нахичеван. То есть, по сути, они получат газовый рычаг, с помощью которого при необходимости смогут оказать давление не только на Нахичеванскую Автономную Республику, но и на Азербайджан в целом.

Если проанализировать общий контекст заявлений, можно заметить, что президент Ирана не употребляет слова братский, говоря об Азербайджане, в то время как в иранской дипломатии, особенно в последние годы, было принято характеризовать ирано-азербайджанские отношения этим эпитетом – братские, добрососедские отношения. Между тем, диктатор Баку использует слово «братский» в контексте отношений с Ираном, что указывает на то, что в Азербайджане серьезно обеспокоены и пытаются нейтрализовать возможные вызовы и опасности, которые они видят со стороны Ирана, также с помощью восточной лести.

А эти вызовы – вполне реальные, повторяю: иранские воинские соединения стоят на границе, Иран также без громогласных заявлений работает с религиозной, особенно шиитской оппозицией внутри Азербайджана. Мы увидели, что внутри Азербайджана создана отдельная организация.

Кроме того, Иран работает с национальными и этническими группами, особенно с коренными ираноязычными народами – талышами и кавказскими персами.

Обращаю внимание читателя еще на одно важное обстоятельство – реакцию экспертов в самом Иране, которыми газовая сделка также не оценивается как особо большое достижение. С другой стороны, мы очень четко должны учитывать следующее обстоятельство: иранцы продолжают оставаться решительными в своих позициях. Речь о так называемом «Зангезурском коридоре». Иран против этого, иранцы выступают против присутствия израильтян, а также террористов на оккупированных у Арцаха территориях.

Иранская сторона неоднократно заявляла: если на этих территориях после войны утвердится присутствие террористов, иранская сторона прибегнет к военным средствам для их уничтожения, не спрашивая чьего-либо разрешения на это.

Есть еще одно важное обстоятельство: учитывая контекст американо-иранских отношений, новый раунд переговоров по иранской ядерной программе в Вене, иранцы стремятся свести к минимуму все точки возможной напряженности на своих границах, имея главную цель – по сути, решить свою проблему с США.

Существует еще один фактор, влияющий на контекст ирано-азербайджанских отношений – фактор Турции. Очевидно, что на фоне санкций против Тегерана у турецкой стороны появились определенные рычаги давления на Иран, особенно в экономической сфере. Хотя об этом и не говорится, но Турция стала важным звеном для обхода санкций. Следовательно, турецкий фактор также влияет на позицию Ирана.

Но, повторяю: ни один проблемный вопрос в ирано-азербайджанских отношениях, по сути, не решен. Эти вопросы остаются, и мы имеем дело с процессом, который может периодически иметь стадии напряженности.

– Иными словами, можно ли сказать, что во время ашхабадской встречи какой-либо вопрос не был решен в ущерб Армении?

– На самом деле, если мы не работаем с иранской стороной или работаем очень слабо (а сейчас на фоне этих вызовов появились серьезные возможности для углубления сотрудничества с Ираном), то наши стихийные подходы побуждают иранцев решать свои проблемы со стороной, которая выступает с инициативой по решению этих проблем.

Когда из Армении звучит заявление о том, что проблема водителей иранских грузовиков на участке Воротана автодороги Горис-Капан не имеет отношения к Армении и Иран должен решить проблему с Азербайджаном, то иранцы и решают эту проблему с Азербайджаном.

Мы должны принять во внимание одно важное обстоятельство и четко зафиксировать: Иран продолжает придерживаться своих позиций по «зангезурскому коридору», территориальной целостности Республики Армения, антииранским действиям Азербайджана, эта повестка дня никоим образом не изменилась.