Ваш надежный источник

У гражданского общества важная роль в деле становления демократического общества, и гражданское общество должно поднимать относящиеся к разным сферам вопросы, пытаться добиться их решения, если, конечно, у властей есть желание видеть эти проблемы решенными.

Действующая в Армении власть, в частности Никол Пашинян, заявляет, будто правительство привержено демократическим ценностям, демократия – не чуждое им явление. Однако сегодня гражданское общество не столь активно, его голос не доходит до власти, так как, по утверждению самих представителей гражданского общества, поднятые ими проблемы, недовольство не удостаиваются реакции действующей в РА власти.

Председатель Ереванского пресс-клуба Борис Навасардян в беседе с корреспондентом Panorama.am объяснил пассивность гражданского общества несколькими причинами.

«Первая – инерция, которая сформировалась во время революции и непосредственно после нее. Некоторые представители гражданского общества посчитали, что эта власть уже представляет интересы общества, посему нет необходимости оказывать дополнительное давление на власть – в плане проведения реформ. Поскольку это длилось какое-то время, уже сформировалась инерция», – сказал он.

В то же время он добавил: когда они уже стали замечать предпринимаемые властью и не соответствующие их ожиданиям шаги, уже было сложно вернуться к той «спортивной форме», которая была у них до революции.

По словам Б.Навасардяна, вторая причина заключается в том, что у некоторых представителей гражданского общества сформировался и политический интерес, который был созвучен политическим интересам находящихся в структурах власти лиц, и возникла известная формулировка – GONGO – контролируемое правительством гражданское общество или общественные организации.

«У нас были такие организации до революции, но их состав изменился после революции, то есть общественные организации, которые до революции не были GONGO, фактически, после революции начали работать в таком стиле», – указал он.

По его словам, третья причина заключается в том, что, в отличие от прежней власти, в плане каких-либо контактов с гражданским обществом и принятия роли гражданского общества, как это ни парадоксально звучит, новая власть не была готова к этому, не было желания.

«Это было обусловлено не тем, что предыдущая власть уважала гражданское общество, а тем, что определенный диалог с гражданским обществом был предусловием для хороших отношений власти с международными структурами. Сейчас, как мы видим, это обстоятельство не столь важно для этого правительства, так как их мало заботит то, что хотят видеть в Армении международные структуры. Быть может, это обусловлено тем, что наши власти преувеличивают, дескать, что среди международного сообщества есть восприятие Армении как страны, которая сделала большой шаг к демократии», – отметил Б. Навасардян.

Он подчеркнул, что это восприятие меняется в худшую сторону, но власть еще не осознает важности происходящего, соответственно и не обращает внимания на то, что говорят, какую критику озвучивают общественные организации, есть некое пренебрежение к этому.

«И когда сталкиваешься с таким отношением, как-то опускаешь руки, понимаешь – как бы ты ни был активен, результата не будет. Отсюда и некая апатия в гражданском обществе Армении», – заявил глава Ереванского пресс-клуба.

По его словам, все эти процессы, а также революция, коронавирус, война привели к тому, что уменьшились возможности и желание гражданского общества работать и сотрудничать друг с другом в этот период, а отдельные организации или небольшая группа организаций в одиночку вряд ли смогут решать проблемы.

Для активизации гражданского общества, по мнению Б. Навасардяна, в любом случае, необходима консолидация: «Хотя бы должны консолидироваться представители тех организаций, гражданского общества, которые в целом мыслят одинаково, не стремятся обязательно к хорошим отношениям с властью, готовы идти на конфликт в случае необходимости. Но и у этого конфликта должны быть основания, нужно понимать, что, идя на конфликт, можно оказать влияние. Власть должна почувствовать, что с этой стороны есть консолидированная сила, институт, который может повлиять и на общественное мнение, сдерживать власть. Если это удастся, существовавшая несколько лет назад солидарность будет восстановлена, может быть, и будет результат, но сегодня гражданское общество Армении очень расколото».

Борис Навасардян указал также: когда работающие в различных сферах защиты общественных интересов общественные организации не обладают рычагами влияния, естественно, это отражается на данных сферах. Он затруднился назвать конкретную область, в которой были отмечены реформы и прогресс.

Председатель общественной организации «Во имя устойчивого человеческого развития» Карине Даниелян затруднилась ответить на вопрос, почему сегодня гражданское общество пассивно. По ее словам, данный вопрос нуждается в специальном изучении.

«Я не чувствую такой пассивности. Возможно, я ошибаюсь, но, как правило, принято, что в обществе должно произойти серьезное явление, чтобы общество активизировалось, занялось этим», – указала она, подчеркнув, что есть проблемы, которые нуждаются в решении, но такого явления, которое одновременно затрагивало бы интересы многих людей, представляло угрозу для жизни, сейчас нет.

К. Даниелян также отметила, что люди устают постоянно выходить на улицы с какими-то вопросами.

Она связывает не столь активную деятельность гражданского общества также с тем, что, возможно, некоторые из прежних активных членов сегодня уже находятся во власти:

«Всегда было так, что когда к власти приходят такие люди, они исключают волну протестов, но потом жизнь диктует свои правила – пополнять ряды новыми людьми и активизироваться».

Руководитель общественной организации «Журналисты за права человека» Жанна Алексанян не разделяет мнения о том, что гражданское общество неактивно.

«Работа гражданского общества сейчас более заметна, особенно в последние два года. Может быть, в начале революции я бы с вами согласилась: мы полагали, что будут реформы, будет все то, о чем заявляла власть, но мы увидели, что эти заявления не становятся реальностью», – указала она.

По словам Ж.Алексанян, если бы была оппозиция, которая действительно поднимала бы вопросы, волнующие общество больше всего, можно было бы сказать, что гражданское общество не так активно. Как раз на этом фоне, как она отметила, более заметны заявления гражданского общества, его несогласие по поводу различных явлений.

Она затруднилась сказать, почему, ограничиваясь заявлениями, представители гражданского общества не выходят на акции протеста, как прежде.

«Возможно, причина была в доверии к этой власти. И потом – послевоенная ситуация такова, что, возможно, не приводит еще к таким акциям, но я уверена, что они будут, если так будет продолжаться», – сказала Ж.Алексанян.

По ее словам, сейчас очень сложно чего-то добиться, может быть, народ, общество, гражданское общество в какой-то мере доверились этим властям, но они видят, что ни в одной системе нет изменений.

«Около двух лет назад гражданское общество было весьма потеряно, а сейчас оно игнорируется», – сказала она.

Жанна Алексанян рассказала, что лишь однажды Никол Пашинян встретился с представителями гражданского общества – перед парламентскими выборами. По ее словам, встреча никому не была нужна. Она выразила мнение, что, возможно, именно власти была нужна такая встреча перед выборами.

«Это тревожная, вызывающая сожаление ситуация. После войны рядом с нами живет столько семей, потерявших сыновей. В этих условиях тоже не чувствуешь роли государства, не чувствуют ее и эти семьи. Кажется, что ни у кого нет земли под ногами», – отметила Ж.Алексанян.

Она подчеркнула, что вовсе не воодушевлена политикой властей, их утверждениями, непризнанием ошибок, непринятием результатов общественных обсуждений, неумением делать выводы. По словам правозащитника, после войны были сферы, где было над чем работать, сами профильные общественные организации заявляли, что готовы сотрудничать с властью, помогать, но не последовало никакой реакции.

«Той части гражданского общества, которая активна, очень тяжело, хотя эта часть невелика. Есть некое ощущение бессилия что-то изменить, как прежде», – сказала Жанна Алексанян.

Правозащитник Аветик Ишханян удивлен молчанием своих бывших коллег по разным вопросам, а также разрывом отношений с ним.

«Я могу делать предположения. Одно из них состоит в том, что на самом деле они не были носителями этих ценностей, а просто выбрали профессию, потому что разные сферы гражданского общества – защита прав человека, свободы слова, экология  – были миссией, а не профессией. На мой взгляд, все это было для них не ценностью, а профессией. Профессия –  это не плохо, но это средство заработать на жизнь», – указал он.

По словам правозащитника, не только упомянутые выше, но и международные структуры хранят молчание в связи со всем, что происходит в Армении. «То есть более вероятная версия заключается в том, что это политика, они являются носителями этой политики. Частью этой политики была и сдача Арцаха Азербайджану».

По мнению Аветика Ишханяна, гражданское общество может активизировать заказ: «Когда те же самые международные структуры, которые сделали себе имя на демократии, начнут критиковать, эти тоже начнут критиковать».